Читать книгу - "Франция. История вражды, соперничества и любви - Александр Широкорад"

«В мгновение пронесся слух о его смерти, и войско невозможно удержать от замешательства... одно общее чувство — отчаяние! — вспоминает участник битвы Ермолов. — Около полудня 2-я армия [то есть все левое крыло, бывшее под начальством Багратиона. — А.Ш.] была в таком состоянии, что некоторое части ее, не иначе как отдаля на выстрел, возможно было привести в порядок»[152].

Левое крыло было сломлено. Багратион погиб. Кутузову доносили с разных пунктов битвы о тяжких потерях. Были убиты два генерала, братья Тучковы, Буксгевден, Кутайсов, Горчаков. Солдаты дрались с поразительной стойкостью и падали тысячами.

«В это время кавалерийские атаки беспрерывно сменялись одна другой и были столь сильны, что войска сходились целыми массами, и потеря с обеих сторон была ужасная; лошади из-под убитых людей бегали целыми табунами», — пишет очевидец, генерал Никитин.

С двух часов дня Наполеон велел занять артиллерией те позиции вокруг Семеновских флешей, которые были отняты французами после гибели Багратиона. Страшный артиллерийский огонь с этого пункта косил русские войска. Ядра сметали людей, лошадей, зарядные ящики, орудия. Разрывные фанаты выбивали по десятку человек каждая. А одновременно уже не только с бывших Багратионовых флешей, но и с правого фланга французская артиллерия била по батарее Раевского и по отходившим от батареи русским войскам. Никогда до этого дня русские солдаты и командный состав не проявляли такого полнейшего пренебрежения к опасностям, к витавшей вокруг них и косившей их огненной смерти. Барклай (явно для всех искавший смерти в этот день) поехал вперед, к месту, где страшнее всего был огонь, и остановился там. «Он удивить меня хочет!» — крикнул Милорадович солдатам, перегнал Барклая еще далее по направлению к французским батареям, остановился именно там, где скрещивался французский огонь слева (от взятых уже французами Багратионовых флешей) с огнем справа (от позиций вице-короля), слез с лошади и, сев на землю, объявил, что здесь он будет завтракать.

Платов с казаками и командир 1-го кавалерийского корпуса Уваров с кавалерией произвели по приказу Кутузова в самом почти тылу Наполеона большую диверсию, которая на несколько часов спасла батарею Раевского. Платов и Уваров перешли через Колочу, обратили в бегство французскую кавалерийскую бригаду, стоявшую довольно далеко от центра битвы и вовсе не ожидавшую нападения, и атаковали пехоту в тылу Наполеона. Однако атака была отбита с потерями для русских. Уварову велено было отступать, Платов был отброшен. И все-таки этот рейд русской кавалерии не только задержал конечную гибель батареи Раевского, но и не позволил Наполеону удовлетворить хоть отчасти вторую просьбу Нея, Мюрата и Даву о подкреплении. Наполеон отвечал на эту просьбу словами, что он не может на таком расстоянии от Франции отдавать свою гвардию, что он «еще недостаточно ясно видит шахматную доску». Но одной из причин отказа императора маршалам явилось, бесспорно, чувство некоторой необеспеченности тыла после дерзкого, смутившего французов налета Уварова и Платова.

Тотчас после отбития налета Платова и Уварова Наполеон велел вице-королю Евгению и части кавалерии Мюрата во что бы то ни стало штурмовать и взять батарею Раевского. Последовала атака, встреченная отчаянным сопротивлением русских. Раненые солдаты не уходили из строя, ожесточение было с обеих сторон неистовое, битва шла на самой батарее и между батареей и тем местом, где утром стоял Багратион; теперь левый русский фланг был уже сильно отодвинут сначала Коновницыным, который сменил смертельно раненного Багратиона, и потом Дохтуровым, сменившим Коновницына.

В начале четвертого часа русские защитники батареи на три четверти были перебиты, остальные отброшены. Батарея осталась за французами.

Ставка Наполеона находилась перед селом Дорошино. Очевидцы утверждали, что русские ядра на излете подкатывались к ногам Наполеона. «Он их тихо отталкивал, как будто отбрасывал камень, который мешает во время прогулки», — вспоминал дворцовый префект де Боссэ, бывший в эти часы в свите Наполеона. А французский гвардейский полковой врач доктор де ла Флиз позже писал: «Во все время сражения Наполеон не садился на лошадь. Он шел пешком со свитой офицеров и не переставал следить за движением на поле битвы, ходя взад и вперед по одному направлению. Говорили, что он не садился на лошадь оттого, что был нездоров. Адъютанты беспрестанно получали от него приказания и отъезжали прочь. Позади Наполеона стояли гвардия и несколько резервных корпусов. Мы были выстроены в боевой порядок, оставаясь в бездействии и выжидая приказаний. Полковая музыка разыгрывала военные марши», напоминавшие «Марсельезу».

Замечу, что после коронации Наполеона в 1804 г. Марсельезу не запрещали, но перестали исполнять на официальных церемониях. Однако по приказу Наполеона Марсельеза зазвучала под Аустерлицем и Бородином.

Обе стороны объявили о своей победе под Бородином. Так, на следующий день Наполеон писал Марии-Луизе: «Мой добрый друг, я пишу тебе на поле Бородинской битвы, я вчера разбил русских. Вся их армия в 120 тысяч человек была тут. Сражение было жаркое; в два часа пополудни победа была наша. Я взял у них несколько тысяч пленных и 60 пушек. Их потеря может быть исчислена в 30 тысяч человек. У меня было много убитых и раненых».

На самом деле это была чистой воды дезинформация, предназначенная для высшего света Парижа.

Точное число пленных до сих пор неизвестно. Тот же Тарле считает, что их было около 700. Увы, академик фантазирует так же, как и император. При том, что укрепления русских остались за французами, там должно было остаться одних только раненых несколько тысяч.

По данным «Военной энциклопедии»[153], русские потеряли 58 тысяч человек убитыми, ранеными и без вести пропавшими, из них 22 генерала; а у французов убиты не менее 50 тысяч человек, в том числе 49 генералов. Разумеется, французские историки приводят иные данные. Так, во французской «Истории XIX века» утверждается, что потери со стороны французов составили 30 тысяч человек, из которых 9—10 тысяч убитыми, а со стороны русских — около 60 тысяч человек, не считая 10—12 тысяч пропавших без вести[154].

Надо ли говорить, что два века историки отчаянно спорят, кто победил в Бородинской битве. На мой взгляд, это беспредметный спор. В ходе битвы оба командующих фактически потеряли управление над войсками. Потери обеих сторон были огромными. После же сражения продолжались наступление французской армии и отступление русской.