Читать книгу - "Как это было - Ирина Илиади"

что они категорически не хотели, чтобы он танцевал с чужими тетеньками.

Когда подошло время медляку, я сказала своим, чтобы не включали музыку, пока я не подойду к своему мужу. А то, пока буду идти к нему через весь зал, не успею. Дамочки окажутся ближе.

Звукарь все сделал правильно. И едва я подошла к столику, где сидела бригада мужа, запела группа Белый орел «Как упоительны в России вечера». Это был просто хит! По залу даже пронесся одобрительный гул.

Я обратилась к мужу:

— Молодой человек! Можно я вас приглашу на танец.

Одна бабеночка сказала:

— А мы не разрешаем! Это наш бригадир! И он будет танцевать только с нами!

Муж счастливо засмеялся и встал, взяв меня за руку:

— Я думаю, что для меня он сделает исключение, — улыбнулась я, и увела своего мужчину под Ёлочку в центр зала.

Я посмотрела в сторону таинственной двери, увидела приоткрытую щелочку и любопытную мордашку Насти.

— Ты же не хотела, чтобы все знали, что ты моя жена. — сказал мне муж.

— Не совсем так. Я просто хотела, чтобы тебе было комфортно со своими. Чтобы ты отдыхал без оглядки на меня. Но не вышло. Девчонки наши обиделись на тебя, что ты танцуешь с чужими.

— Да я их не приглашал! Они сами!

Это так смешно слушалось: «Не виноватая я! Он сам пришел!!!»

В последующие медленные танцы муж сразу бежал приглашать меня на танец. А его бригада разозлилась и начала его воспитывать за столом, когда он вернулся после второго танца со мной:

— Ты что, хочешь охмурить ведущую? Она не для тебя! Потанцует и забудет! Сколько у нее таких как ты! А с нами тебе еще работать!

— Не для меня? Да это моя жена! — не выдержал муж. И дамочки обомлели.

— Врешь!

— Нет. А вон дети, в щелочку подглядывают…чтобы я с вами не танцевал.

И всем стало неожиданно весело! Когда в дело оказались замешаны дети, все стало выглядеть совсем по-другому.

Домой мы возвращались в прекрасном настроении. Обсуждали этот забавный случай и смеялись! Муж чувствовал себя везунчиком, который выиграл ценный приз. Этот вечер был завершающим в предновогоднем марафоне и впереди была череда новогодних выходных…

Глава 22. В ожидании миллениума

Постепенно поменялась обстановка в школе. Из-за систематических задержек зарплат, и из-за обесценивания полученных денег, у учителей стало исчезать желание заниматься внеклассной работой. Мы с Верой Ивановной составляли планы, раздавали их учителям, а потом, когда подходило время какому-то мероприятию, оказывалось, что половина школы к нему не готово. Учителя саботировали внеклассную работу, а у директора не оказалось достаточных рычагов воздействия.

Учителя работали только на уроках, а потом старались уйти домой. И объясняли это тем, что им за это не платят. Но за классное руководство всегда платили. Другое дело деньги были позже. Но ведь они были позже и за уроки тоже. В ведомости же не разделялось — это за это, а это за то. Им же не мешало это уроки проводить. Потому что так и прогулы могли поставить. А тут вроде и можно хвостом вильнуть. А дети что? Отпустили их домой и побежали счастливые.

Класс, в котором училась Оля, а она уже была в 5-ом классе, остался без классного руководства. Учителя перед 8 марта положили в больницу с серьезным заболеванием и она потом так и не вернулась в школу.

Я, по доброте душевной, взяла шефство над этим классом. И стала заниматься им Христа ради. Проводила классные часы, смотрела за их успеваемостью, сообщала об изменениях в расписании. И всем было нормально. Проблема решена и можно не оплачивать. А тут и конец года подошел.

Но мне было интересно с ребятами, да и дочка там училась. Не хотела, чтобы они были брошены. Мы готовились к разным мероприятиям, занимали первые места. И мы все дружно мечтали, что в следующем году мне дадут классное руководство в этом классе. И на этой радостной ноте мы расстались и ушли на каникулы.

Летом мы никуда не собирались ехать. Возможности разъезжать не было. Дети выросли и билеты надо было уже покупать всем. А с деньгами была напряженка. Несмотря на то, что я работала еще на полставки в клубе, и там зарплату тоже задерживали.

Но зато от завода можно было получить путевку в летний лагерь «Сосновый бор». И когда я в апреле подала заявление в профком, то мне благополучно отказали. Мол, своим не хватает, а тут еще работникам клуба. А клуб-то заводской…

А в мае я провела череду праздников для Ветеранов ВОВ и Труда. И на одном из них был гостем какой-то большой начальник из профсоюзов ЖД. Когда вечер подошел к концу, я зашла в кабинет к директору, а там этот большой человек и председатель профкома нашего завода. И гость, увидев меня, сразу начал хвалебную речь:

— Какие новые кадры у вас! Какой замечательный вечер! Так хочется вам не просто благодарность объявить, а как-то наградить вас! Что бы вы хотели?

— Спасибо большое! — сказала я, — Мне нужна путевка в летний лагерь детям.

— А в чем проблема? — и он требовательно посмотрел на коллегу.

— А я не знаю, в чем? Наверное, надо заявление написать. Есть места. — быстро ответил председатель профкома.

— Ну вот все и решилось! — довольно сказал гость!

Достал визитку и дал мне:

— Звоните, если проблемы будут.

— Не беспокойтесь! Никаких проблем не будет! — заверил председатель, и добавил уже мне,

— Завтра зайдите, пожалуйста с обеда и оставьте заявление!

Я не стала его керосинить и говорить, что заявление было и в нем отказано. Сказала, что обязательно приду.

Так что в июле мы отправили девочек в летний лагерь «Сосновый бор», который находился за городом, в лесу. Примерно 40 минут на электричке.

Впервые, с момента рождения детей я осталась без них. Муж был рад. А у меня было непередаваемое ощущение жуткого беспокойства. Я не могла ни спать, ни есть нормально. Я все время думала о детях. И в первую же субботу, мы с мужем, собрав сумку с продуктами, поехали к ним.

Лагерь находился в очень живописном месте. Там росли сосны и еще такие растения, которые видимо отпугивали комаров. Их там не было! В то время, как в других лесах эти кровопийцы летали тучами.

Оле очень понравилось в лагере, а вот Настенька сразу запросилась домой. Если учесть, что они уехали туда во вторник, то побыла она там всего 4 дня. Мы ее