Читать книгу - "Челомей - Николай Бодрихин"

Принято считать, что В.Н. Челомей обязан своим возвышением как конструктор противокорабельных крылатых и межконтинентальных баллистических ракет, стоящих на вооружении страны и поднимающих в космос космические корабли и аппараты, первому секретарю ЦК КПСС (1953–1964) и председателю Совета министров СССР (1957–1964) Никите Сергеевичу Хрущёву. Последний, в послесталинскую эпоху пытавшийся как-то удивить мир, обратил своё подчёркнутое внимание на ракетостроение, в частности на пилотируемую космонавтику. Это внимание отчасти было вынужденно показным, поскольку по числу баллистических ракет Советский Союз уступал США вчетверо. Хотя угрожать мощными дальнобойными ракетами, «попадающими в космосе в муху», Хрущёву удавалось, особенно западноевропейским странам. «…Тема ракет стала доминирующей в дипломатии отца», — пишет в своей «Книге об отце» Сергей Хрущёв [150].

В чём Хрущёву несомненно удалось собрать наиболее щедрые плоды, это в пилотируемой космонавтике. Полёт Юрия Гагарина, светлого открытого человека, за 108 минут на орбите высотой от 181 до 327 километров обогнувшего земной шар на космическом корабле «Восток-1» с максимальной скоростью 28,2 тысячи километров в час, пришёлся по сердцу сотням миллионов людей во всём мире, указал дорогу в будущее. Радость советских людей не была при этом ни сытой, ни показной, ни надуманной — это свершение объединяло всех людей Земли.

Конечно, верной опорой и «всего прогрессивного человечества», и Советского государства, и Н.С. Хрущёва в развёртывании космических программ был Главный конструктор из когорты одержимых, человек честный, суровый и жёсткий — Сергей Павлович Королёв.

Весьма характерный эпизод приведён в книге Г.А. Сухины, посвященной генерал-полковнику М.Г. Григорьеву^[48], человеку, сыгравшему огромную роль в становлении Ракетных войск стратегического назначения (РВСН). На одном из правительственных совещаний 1959 года С.П. Королёв резко критиковал тогда ещё полковника Григорьева, ответственного за строительство «боевых стартовых позиций межконтинентальных баллистических ракет Р-7» за распыление средств: Григорьев «строит жильё для офицеров, что проектом не предусмотрено». Григорьев возражал: «Люди живут здесь на пороге, на пределе возможного и заслуживают того, чтобы жить хотя бы в мало-мальски человеческих условиях. Пока я, полковник Григорьев, здесь — жильё будет строиться!» Королёва поддержал Д.Ф. Устинов: «Ну, полковников у нас в армии хоть пруд пруди». После совещания к Григорьеву подошёл заместитель министра обороны А.А. Гречко: «Ты не переживай, Михаил Григорьевич. Лично я всегда поддержу тебя, потому что вижу, как нелегко даётся эта стройка. А на слова Устинова вообще не обращай внимания. Полковников у нас действительно немерено… Григорьевых мало» [128].

Запомнившаяся многим встреча В.Н. Челомея и Н.С. Хрущёва, нашедшая отражение в мемуарах сына последнего, произошла на малом показе военно-морского вооружения в Севастополе 7 июля 1959 года. На этой встрече присутствовали многие ведущие конструкторы, значительная часть руководства страны. Челомей к тому времени был уже членом-корреспондентом, а Сергей Никитич уже больше года работал у него, удостоившись к тому времени высшего признания заслуг — Ленинской премии. Следует признать, что как конструктор, как учёный-механик Владимир Николаевич был очень точен, а вот как политик, то есть человек, искушённый в отношениях с людьми, порой несколько прямолинеен. «И в сердце льстец всегда отыщет уголок!» — говорил великий баснописец, усаженный скульптором в кресло у того самого Патриаршего пруда. И взвешенные аргументы, и яркий доклад, и дозированная лесть достигли сердца Никиты Сергеевича, как ещё раньше достигло его разума понимание, что этот относительно молодой конструктор умеет делать очень неплохие, восхищающие моряков и удивляющие военачальников низколетящие и точные крылатые ракеты.

Показ техники прошёл удачно, её украшением были пуски принятой на вооружение челомеевской крылатой ракеты П-5. «Челомей, сияя, принимал поздравления… он не докладывал, он пел», — вспоминает Сергей Хрущёв [150].

Другая встреча произошла во время отдыха Хрущёва в Нижней Ореанде, в Крыму, в начале апреля 1960 года. На эту встречу, пытаясь сочетать полезное с приятным, Никита Сергеевич пригласил председателя Госкомитета по авиационной технике П.В. Дементьева, по судостроению — Б.Е. Бутому, министра обороны, Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского, главкома ВМФ адмирала флота С.Г. Горшкова, Главного конструктора гироскопических систем управления космическими аппаратами В.И. Кузнецова и Генерального конструктора В.Н. Челомея.

Встреча эта подробно, на нескольких страницах, расписана присутствовавшим на ней С.Н. Хрущёвым. «Челомею очень хотелось не зависеть ни от Королёва, ни от Янгеля — захотят, выведут на орбиту, захотят, придержат. Он жаждал самостоятельности и непохожести. Ракете-носителю Владимир Николаевич придумал даже другой индекс вместо общепринятого Р — ракета УР, универсальная ракета…» Сергей Хрущёв отметил и последовательность Челомея в его докладе, и находчивость, и наглядность агитации, и её высокую аргументированность. Описал, как Владимир Николаевич подвёл Хрущёва к нужному вопросу, подобно тому «как опытный рыбак выводит к подсадку здоровенную щуку»:

«— Нельзя ли носитель использовать как баллистическую ракету? — спросил Хрущёв.

Челомей просиял…

Достав из заветной папки ещё один чертёж, он положил его перед отцом:

— Никита Сергеевич, без всяких изменений получается ракета, способная забросить на межконтинентальную дальность заряд в несколько мегатонн. Мы даже название ей дали — УР-200.