Читать книгу - "Крах плана Шлиффена. 1914 г. - Максим Оськин"

Германские 1-й резервный и 17-й армейский корпуса немедленно получили приказ о производстве маневра на охват правого фланга 2-й русской армии, с попутным нанесением поражения обеспечивающему этот фланг русскому 6-му армейскому корпусу. Характер наступления корпусов 2-й армии придал линии фронта форму выпуклой дуги, причем выгнувшийся в сторону неприятеля центр продолжал наступать и дальше, а фланги отставали, образуя, следовательно, искусственные фланги между фланговыми и центральными корпусами. И закрыть эти «провалы» между центром и флангами было нечем, ибо конница 2-й армии обеспечивала внешние фланги фланговых корпусов.

На следующий день, 12-го числа, когда русская центральная группа еще отдыхала на поле боя при Орлау – Франкенау, Гинденбург и Людендорф посетили штаб 1-го армейского корпуса. Войска Франсуа еще не полностью прибыли в район развертывания, а хвосты корпуса вообще находились в Кенигсберге. Однако комкор-1 заверил командование в готовности выполнить задачу: терять времени было нельзя, так как русские могли прорвать оборонительный фронт 20-го корпуса, да и 1-я русская армия вполне могла двинуться вперед, на юго-запад. Генерал Франсуа доложил, что позиции русского 1-го армейского корпуса расположены столь неудачно, что имеется возможность отбросить его в сторону от тылов всей 2-й армии.

В результате германский 1-й армейский корпус, вкупе с приданными ему крепостными подразделениями, получил задачу оттеснить русских за Сольдау и броситься вперед, к Нейденбургу. Г.С. Иссерсон говорит по этому поводу: «В самой возможности отбросить I русский корпус от фланга 2-й армии, которую он обеспечивал, и, таким образом, начать движение в ее фланг и тыл, еще раз сказалась вся неправильность построения линии фронта наступления Самсонова. Часть, обеспечивающая фланг, в случае неуспеха должна отходить на этот последний, дабы дать ему возможность своевременно оттянуться. Если же обеспечиваемый фланг расположен по отношению к обеспечивающей его части так, что последняя может быть отброшена от него, открывая противнику возможность его беспрепятственного обхода, то теряет всякий смысл само подобное обеспечение»^[156]. Здесь следует только добавить, что вероятность отбрасывания 1-го армейского корпуса от 2-й армии, а не к ней, была заложена распоряжениями великого князя Николая Николаевича, запретившего двигать части генерала Артамонова севернее Сольдау.

13 августа А.В. Самсонов прибыл из русской Остроленки, где располагался штаб 2-й армии, в Нейденбург для непосредственного руководства армейской операцией. В этот же день Э. Людендорф приступил к реализации своего плана. То есть непосредственное руководство событиями командарм-2 предпринял только тогда, когда германское армейское командование уже побывало во всех трех группах, где на месте поставило задачи всем подчиненным инстанциям. Такое запоздание с реагированием на события, особенно если учесть отвратительно работавшую (хорошо, если вообще работавшую) связь во 2-й армии, не может не удивить позднейшего исследователя.

Интересно, что тогда же министр иностранных дел С.Д. Сазонов заявил французскому послу М. Палеологу, что генералы Я.Г. Жилинский и Н.Н. Янушкевич считают, что «всякое наступление в Восточной Пруссии обречено на неудачу»^[157]. Иными словами – сражение еще не было закончено, а высшие русские генералы уже сомневались в победе. Непонятно, желали ли русские подстраховаться на случай неудачи, или русские генералы признавали несостоятельность собственного оперативного планирования. В любом случае такое признание на таком уровне не может быть ничем оправдано.