Читать книгу - "Большевик, подпольщик, боевик. Воспоминания И. П. Павлова - Е. Бурденков"

В заключение скажу несколько слов о работниках нашего банка. Управляющий Матюшин происходил из семьи рабочего Брянских заводов, в прошлом и сам был рабочим. По окончании финансового института был назначен управляющим Нижнє-Тагильского отделения Госбанка. В общем, грамотный, подготовленный, толковый руководитель. Однако был неразборчив в знакомствах и равнодушен к общественной работе. В 1937 году его даже на год исключали из партии за связь с врагами народа и понизили в должности – именно в это время управлял банком я. После Матюшин работал в Москве, где и умер.

Отделами нашего банка заведовали Шеин, Ваулин, Коновалов, Петров, Кудряшов и другие крупные банковские деятели. Они продолжают работать и сейчас, причем Кудряшов вот уже 15 лет служит управляющим, а трое других, Ваулин, Петров и Коновалов, награждены орденами Ленина за 30-летнюю безупречную работу в банковской системе. Мы взяли на работу в банк и обучили много молодежи – Коныпина, который потом стал управляющим Свердловским торговым банком, Алабушева – ныне заведующего отделом банка; другие выросли до старших бухгалтеров, заведующих группами. Не удивительно, что в центральном аппарате комбанка наш считался одним из лучших.

В январе 1940 года Свердловский обком партии сменил весь состав областного отдела искусств, для наведения финансового порядка в котором пригласили меня. С собой на новое место я взял Якова Марковича Иофе, одного из самых строгих своих инспекторов. С ним-то мы и начали наводить порядок в свердловских театрах, в первую очередь, – в областных. Работа предстояла немалая – в театральном финансовом хозяйстве было много приписок, неразберихи. Так, в большинстве театров нагрузка артистов составляла всего 40–50 %. Отдельные артисты могли месяцами не выходить на сцену, все это время продолжая получать высокую зарплату – как, например, актриса Токарева из Свердловского драматического театра^[144]. Я даже поднял вопрос о ней в обкоме, но дирекция театра заявила, что Токарева незаменима в роли горьковской «Матери», и вопрос так и остался открытым.

Очень кропотливой и ответственной работой стала перетарификация актерского состава и финансовые ревизии театров. Особенно осложняли дело непомерные амбиции самих актеров. Любой рядовой актер в душе считал себя, как минимум, очень способным, действительно способный – большим талантом, а сколько-нибудь талантливый – непременно гением сцены. Иофе установил, что «гении» не только получают тысяч по пять рублей в месяц, но и остаются должны своим театрам крупные суммы – до 10 тысяч рублей и даже больше. С этим мы повели упорную борьбу и в течение 1940 года всю задолженность такого рода ликвидировали.

Наводить финансовый порядок в областных союзах скульпторов и живописцев тоже выпало мне. Утверждая скульптуры и картины к выпуску на рынок, я старался браковать лубочные, псевдоисторические и вообще малохудожественные произведения. Порой их авторы жаловались на меня в обком, но, как правило, безрезультатно. Позже художники звали меня возглавить их областной Союз, но я от этой почетной должности категорически отказался. Накануне войны недолго проработал заместителем управляющего областного промышленного банка, а через неделю после ее начала, 30 июня 1941 года, меня призвали в армию – на должность старшего помощника начальника Отдела интендантского управления штаба Уральского военного округа.