Читать книгу - "Суворов - Андрей Богданов"

Александр Васильевич, конечно, любил мир — но хоть какие-то трудности должны быть! Его деятельная натура изнывала. Во времена затишья он засыпал начальство челобитными: «Исторгните меня из праздности… в роскоши жить не могу!». Встретившись с женой и дочерью в Полтаве, Александр Васильевич вместо того, чтобы поправить здоровье отдыхом, заболел лихорадкой, которую тщетно лечил близ города в деревне Опошне (Д II. 8–9, П 63–65). Наконец, в конце 1777 г. он, по протекции Г.А. Потемкина, напросился командовать Кубанским корпусом (Д II. 8–10), растянутым в нитку от моря Черного до Каспийского.

С северной стороны русских форпостов были не вполне мирные степи, по которым кочевали ногайцы. С южной — Кавказ. Разорительные и кровавые набеги горцев, имевших привычку «драться насмерть», набеги ногайцев на Кавказ, угон мирных жителей в рабство и разбой царили в приграничье. Словом — все, что Суворов на дух не переносил. В отличие от большинства начальников, Александр Васильевич, прибывший на Кубань в январе 1778 г., не ограничился пассивной обороной рубежей, а поставил задачу ясно и конкретно: уголовщину следовало пресечь в корне!

Первым делом он лично обследовал «положение этой земли» и мгновенно наладил отношения с соседями, в том числе лично встретился с сераскиром (правителем) Кубани и выяснил настроения «развратников» — закубанских султанов, которых турки подстрекали к набегам, и неспокойных ногайцев, кочующих по степям на севере. Затем — попросил командующего на юге П.А. Румянцева том числе политических.^[48] Для предупреждения стычек с кочевниками и горцами Северного Кавказа Суворов задумал возвести сильнейшие по тем временам полевые укрепления и заградительные полосы.

С востока, со стороны Каспия, через Предкавказье тянулась более чем на 200 км от Кизляра до Моздока Терская оборонительная линия. Ее построили и издавна защищали казаки. От Моздока до Ставропольской крепости русские солдаты возвели Моздокскую линию укреплений (почти 300 км). Далее в обороне России и ее южных соседей (от набегов ногайцев из России) зияла колоссальная дыра. До самого Азовского моря препятствий для набегов не было. Тщательно изучив местность (и посмеявшись над вражескими стрелками, которые, паля с сошек, только прострелили ему одежду), Александр Васильевич составил план укреплений и немедля приступил к его реализации.

Суворов сделал своей ставкой укрепленный лагерь Копыл (ныне — Славянск-на-Кубани). От него 700 человек, разбитых на две «работных армии», повели строительство в обе стороны, на запад и восток. Работы велись по-суворовски, наступательно: «Я рыл Кубань от Черного моря в смежность Каспийского… предуспел в один Великий пост утвердить сеть множественных крепостей… на носу вооруженных многолюдных варваров». Спустя сто дней после прибытия командующего к корпусу «сеть множественных крепостей» от Черного моря до Ставрополя была завершена. «Крепости и фельдшанцы (передовые заставы) по Кубани, — писал Суворов, — построились с неожидаемым успехом. Они настолько неодолимы черкесским поколениям по их вооружению, что становились им совершенной уздой». «При обыкновенном российском мужестве мудрый комендант низвергнет важностью его укрепления противные предприятия регулярнейших войск, — тем более варварские разрозненные набеги!» (Д II. 42. С. 61). Это предвидение оправдалось вполне. В 1790 г. Суворов с гордостью написал в автобиографии, что благодаря его линии «один тот год не произошло никакого ногайского за Кубань побега» (Д I.2).