Читать книгу - "Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917-1920 гг) - Илья Ратьковский"

5 сентября 1918 г. в селе Фоки сагайдатским отрядом Воткинской народной армии расстреляны ранее прибывшие в село из г. Осы военные комиссары Н. М. Кобелев и Н. А. Лыткин^[673].

5 сентября 1918 г. телеграмма квартирмейстера Степного корпуса подполковника В. А. Зезина (ст. Карасук) подполковнику Зеленовскому (Павлодар), поручику Лопатчикову (Тюкалинск), в которой давались указания о карательных акциях по отношению к крестьянским антимобилизационным восстаниям: «Командарм подтверждает, что при подавлении беспорядков принимать самые решительные меры, вплоть до уничтожения на месте преступления»^[674].

6 сентября 1918 г. члены отряда уссурийского атамана И. П. Калмыкова в Хабаровске сбросили с утеса 16 трупов предварительно расстрелянных военнопленных, австро-венгерских музыкантов (преимущественно жителей Чехии), игравших в местном кафе «Чашка чая»^[675]. Так с ними обошлись только за то, что музыканты не знали мелодии гимна «Боже, царя храни». По другой версии, оркестранты дали переночевать у себя двум красноармейцам^[676]. Помимо 16 музыкантов к середине сентября 1918 г., по признанию начальника Юридического отдела ОКО хорунжего Кандаурова, расстрелянных «калмыковцами» без суда и следствия в городе насчитывалось свыше 20 человек. Ввиду массовых расстрелов без суда и для обоснованности арестов хабаровской городской думой была создана комиссия, которая смогла проверить только дела арестованных, находившихся в тюрьме, так как атаман Калмыков не разрешил проводить расследование дел заключенных в его отряде^[677]. Впрочем, насколько цифры Кандаурова соответствовали хабаровским реалиям, сложно установить. На наш взгляд, количество жертв было большим. Об этом свидетельствует тот факт, что Калмыков скоро решил пожертвовать этой фигурой. В октябре 1918 г. Кандауров вместе с другими служащими контрразведки был расстрелян за злоупотребления^[678].

Общее представление об атамане И. П. Калмыкове даже среди белого генералитета было негативное. Верховный правитель России адмирал А. В. Колчак следующим образом характеризовал деятельность Калмыкова:

«Что касается того, что делал Калмыков, то это были уже совершенно фантастические истории. Я знаю, что производились аресты, не имевшие совершенно политического характера, аресты чисто уголовного порядка. Шла, например, правильная охота на торговцев опиумом. По линии Китайской железной дороги ездили постоянно с контрабандой опиума очень много лиц, женщин и мужчин, провозивших опиум, стоивший очень дорого. Здесь очень часто уже не контрразведка, а просто предприимчивые люди под видом политического ареста выслеживали этих торговцев, арестовывали их, отбирали опиум и убивали, а в случае обнаружения этого ссылались на то, что это были большевистские агенты или шпионы. Обычно в вагон входила кучка солдат, заявляла такому торговцу опиумом: «Большевистский шпион», арестовывала, опиум вытаскивала и затем убивала его, а опиум продавали. Была крупная история. Калмыков поймал вблизи Пограничной шведского или датского подданного, представителя Красного Креста, которого он признал за какого-то большевистского агента. Он повесил его, отобрав у него большую сумму в несколько сот тысяч. Меры, принятые консулом, не помогли. Скандал был дикого свойства, так как его ничем нельзя было оправдать. Даже денег не удалось получить. Это был случай форменного разбоя». [Протокол заседания чрезвычайной следственной комиссии по делу Колчака. (Стенографический отчет). Заседание Чрезвычайной Следственной Комиссии 23 января 1920 г.]^[679]

Случай, описываемый А. В. Колчаком, был инцидентом с представителем шведского Красного Креста С. Хедблюмом, которого Калмыков повесил в атаманском вагоне, забрав 1,6 млн руб. Этот преступный инцидент произошел, по одним данным, 22 сентября, по другим – в октябре 1918 г. Следует добавить, что тогда же Калмыковым было повешено еще 3 представителя Красного Креста, в т. ч. одна женщина. Также атаман конфисковал имущество миссии: 60 тыс. предметов, 37 наименований. Добиться ответственности не удалось^[680].

7 сентября 1918 г. войсками народной армии КОМУЧа занята Елабуга. По приговору полевого суда, сформированного по распоряжению полковника В. М. Молчанова, были расстреляны лица, замешанные в сотрудничестве с большевиками^[681]. Впоследствии, контролируя Елабугу еще в течение двадцати дней, Молчанов расстреливал не только большевиков и советских деятелей, но даже чехословацких солдат, отказавшихся выполнить приказ^[682].

8 сентября 1918 г. войска В. Л. Покровского взяли станицу Белоречинскую, оставленную Таманской армией после трехдневных боев. В станице было восстановлено атаманское правление во главе с поручиком Карпенко. Начались казни большевиков и сочувствующих. Среди прочих повешены были большевики Шабанов, Наконечный, Богомолов, Шевченко. Всего в станице было казнено около 100 человек, преимущественно в районе штаба Покровского^[683].

8 сентября 1918 г. в Уфе в большом зале сибирской гостиницы (ныне Уфимский гарнизонный дом офицеров) созвано Государственное совещание. В нем участвовало около 170 представителей почти всех временных правительств: КОМУЧа, Уральского, Сибирского, а также национальных правительств башкир, казахов и др. Уфимское совещание образовало Временное Всероссийское правительство, которое получило название Уфимской Директории.