Читать книгу - "Операции английского флота в Первую мировую войну - Джулиан С. Корбетт"

Отступление на Изер ставило в весьма опасное положение наши базы в Остенде и Зебрюгге, и становилось очевидным, что эти порты придется очистить.

Морскую дивизию, сделавшую свое дело и, собственно говоря, даже больше, чем от нее в то время требовалось, отправили обратно в Англию. Садиться на транспорты она должна была в Остенде.

Времени было еще достаточно, но Адмиралтейство из предосторожности, опасаясь возможного прорыва немцев в окрестностях Гента, послало в Остенде три монитора для прикрытия посадки морской дивизии и эвакуации порта.

Положение, создавшееся в связи с новой обстановкой, ставило транспортный департамент Адмиралтейства и морские силы Дуврского пролива в весьма трудное положение.

Морскую дивизию численностью около шести тысяч человек надо было в ту же ночь посадить на транспорты для доставки в лагерь в Дил. Двенадцать с половиной тысяч бельгийских новобранцев требовалось перевести из Остенде в Шербур. Зебрюгге надо было эвакуировать, отправив оттуда все транспорты. В довершение всей этой работы требовалось вывезти все бельгийские грузы и около десяти тысяч раненых, скопившихся в Остенде, а особым распоряжением предписывалось иметь в 48-часовой готовности транспорты в количестве, достаточном для посадки VII пехотной и III кавалерийской дивизий.

Эвакуация этих дивизий представлялась маловероятной, но меры предосторожности не были излишними, и генерал Раулинсон, находясь в непосредственной связи с Адмиралтейством, имел возможность в критический момент требовать транспорты. Три монитора стояли в его распоряжении; все укомплектованные моряками броне-, поезда, бронеавтомобили и морские воздушные средства также были переданы ему. Такой момент, однако, не наступил.

Высадившиеся с моря войска генерала Раулинсона, хотя запоздали и оказались недостаточно сильны, чтобы спасти Антверпен, тем не менее помогли не позволить неприятелю отрезать всю бельгийскую армию.

Они остались во Фландрии, маневрируя совместно с французами, до присоединения ко всей британской армии в бою на Ипре.

Наша кавалерия уже вошла в соприкосновение с неприятелем у канала Аир-Бетуне. Бой начался. В то время, когда морская дивизия садилась на транспорты, в борьбе за овладение побережьем наступил решающий момент.

План освобождения Антверпена полностью не осуществился, но потери, понесенные морской дивизией, не были напрасными.

Принося благодарность всем чинам дивизии за доблестное исполнение долга в минуту тяжелых испытаний, особенно трудных для такой малоподготовленной части, Адмиралтейство в приказе писало: «Морская дивизия была послана в Антверпен не для самостоятельной операции; отправка являлась лишь одним из мероприятий широкого плана по освобождению города, силою обстоятельств не осуществившегося.

Внутренние форты Антверпена могли бы еще держаться; дивизию вынудили отступить не атаки противника, а требования общего стратегического положения. Приход дивизии отсрочил день капитуляции города и этим самым дал время для принятия многих нужных и важных мер. Капитуляция была отложена на 4–5 дней, в течение которых шестидесятитысячная армия немцев оказалась прикована к Антверпену, и хотя рано еще судить, какое это имело влияние на судьбу сражения на юге, но не подлежит сомнению, что оно было велико».

Результаты действий дивизии принесли плоды и получили справедливую оценку в приказе Адмиралтейства. Ее прибытие в Антверпен продлило сопротивление города и спасло бельгийскую армию, дав ей возможность впоследствии принять участие в операциях по борьбе за побережье Английского канала.

В критический момент немецкая армия на севере была задержана у Антверпена.

Без помощи дивизии Антверпен капитулировал бы не 10-го, а 3 октября, и освободившаяся на неделю раньше осадная армия позволила бы неприятелю удлинить правый фланг своего фронта на главном театре. Эта неделя дала союзникам возможность перебросить две наши дивизии и французских морских стрелков в район между Ипром и морем, а французской территориальной дивизии — высадиться в Дюнкерке и, наконец, самое главное, позволить нашему экспедиционному корпусу провести фланговый марш для занятия позиции к югу от Ипра.

Рассматривая целиком все Антверпенское дело и связанные с ним отдельные эпизоды, не следует упускать из виду, что ответ на призыв Бельгии о помощи был, помимо всего, и вопросом чести. Под таким углом зрения он и остался в умах бельгийского правительства.

«Имею честь уведомить ваше превосходительство. — писал бельгийский министр иностранных дел сэру Эдуарду Грею, — что если британским силам и не суждено было помочь нам спасти Антверпен, этим самым не умаляется благодарность королевскому правительству Великобритании за его отзывчивость».