Читать книгу - "Военная контрразведка от "Смерша" до контртеррористических операций - Николай Ефимов"

— Это что значит — «бесхозные» партии?

— Скажем, разгрузилась колонна — восемьдесят длинных фур. В одной из машин находят килограмм героина: собачка подбежала, тяв-тяв — доложила. Реально водитель к этому отношения не имеет. Я говорю: «Ну, ребята, «висяк»!» Аркадий Левашов — он был тогда подполковником, а теперь генерал, отвечает: «Ну что вы, Григорий Максимович, раскрутим!» Раскрутили — и кто с той стороны заложил, и кому везут. Взяли всю группу, человек пятнадцать. А был-то всего лишь килограмм бесхозный!

— Как вашим сотрудникам удавалось творить такие чудеса?

— Изумительной квалификации следователи были, к тому же исключительно честные люди! Поэтому ни одно дело не было опротестовано, никто не был оправдан по жалобе. Было законом: любое сомнение в доказательствах трактовалось нами в пользу подозреваемого, обвиняемого. Малейшее сомнение, что это не «железное» доказательство, что оно дрогнет где-то в суде, — и этот факт выводился из обвинения, а в суд шло только то, что нельзя было опровергнуть. При сомнении даже подозреваемых отпускали — не дай бог, если хотя бы один человек будет незаконно арестован и посажен в тюрьму! Пусть лучше виноватые гуляют на свободе — все-таки это не убийцы, не изменники… А всего за десять лет было расследовано 204 уголовных дела на более чем 2000 человек.

— Кстати, вы рассказали об общеуголовных, но ведь были и воинские преступления…

— Да, были и дела по измене Родине — в форме перехода на сторону врага и содействия врагу. Например, поставили бойца в секрет — он убивает напарника, забирает оружие и уходит в банду. Были и такие случаи. Моджахеды таких изменников использовали в качестве инструкторов, боевиков и прочее.

— Такое что, часто происходило?

— Если б я сказал, что это были единичные случаи, — это была бы неправда. Примерно десяток таких случаев было.

— В плен к боевикам попало не так уж и мало наших солдат.

— За период военных действий в руках бандитов оказалось около трехсот наших военнослужащих. У нас была картотека на каждого: какие данные, при каких обстоятельствах. Где-то восемьдесят процентов попали в плен в беспомощном состоянии, раненые или боеприпасы кончились. В бандах их содержали в жутчайших условиях. У нас был создан разыскной отдел, который занимался выводом попавших в плен. Отчаянные ребята там были — для каждого из них я не пожалел бы и самых высоких государственных наград! Мы вывели 70 человек — из трехсот.

— Как же удавалось их находить?

— Через агентуру из числа афганцев, через советнический аппарат и через ГРУ, которые имели агентуру в банд-группах. Если честный человек, патриот, если офицер — не жалели ничего! За одного нашего они, как правило, просили пять-шесть своих пленных — они сидели в лагерях, афганцы держали их накрепко, особенно если кто-то с какими-то родственными связями. Мы отдавали.

Рассказываю, как проходила операция. Они выбирали место, чтобы пять-шесть километров просматривалось. Приходили туда вооруженные до зубов, примерно до взвода или усиленное отделение, вели пленных. От наших требовали, чтоб никакого сопровождения, чтобы не более двух человек, в облегающих спортивных костюмах и никакого оружия — действительно, не брали даже ножей. Конечно, там и вертолеты где-то стояли, но пока вертолет поднимется… Обычно, если это солдат, шел командир взвода или роты или сослуживец — чтобы опознать. Если же он избитый или изможденный, то расспрашивали — он называл какие-то имена, по которым убеждались, что это он. Тогда забирали его и уходили, а те стояли с оружием наизготовку, наблюдали.

— Вы сказали, что и выкупать приходилось?

— Да, выкупали — порой за немалые деньги. В том числе выкупали и тех, кого мы потом привлекали к ответственности.

— Можно понять, что возвращаться хотели не все?

— Да, многие отказывались. Некоторые, как я сказал, ушли туда с изменническими намерениями; другим там женщин дали, они ислам приняли. По-разному было. Так, уже к выводу войск американская правозащитная группа за большие деньги выкупила и вывезла в Америку тринадцать наших военнопленных. А были и в плену героические поступки — как восстание в лагере в Пакистане, о котором, к сожалению, известно совсем немного.

И вообще, не все было так просто. В подавляющем большинстве в плену оказались люди, которые находились в боевых порядках. Хотя тут есть одно «но» — если погибал хотя бы один их душман, то они уже пленных не брали, пристреливали всех оставшихся. Если боевое столкновение прошло так, что их все «сухие» остались, а наши попали — тогда был шанс, что их доведут до этой ямы.

— Григорий Максимович, давайте вернемся к тому, с чего начали: вам была поставлена задача оценить перспективы нахождения нашего Ограниченного контингента в Афганистане.

— Да, и поэтому в начале 1987 года я собственноручно написал, так как нельзя было даже машинистку подключать, большое письмо на имя председателя КГБ СССР По всем трем позициям: военная составляющая, настроения и перспективы и что надо делать. Вывод был один: из Афганистана надо уходить.

— Почему вы не отправили письмо по команде?

— Так мы договорились с Николаем Алексеевичем Душиным. А в результате оно очень скоро было доложено Горбачеву. Тот, насколько мне это известно, наложил резолюцию: «Предложения заслуживают внимания. В секретариат, для проработки». С этого времени и началась подготовка вывода.

— Не совсем понятно. Написал, будем говорить так, всего лишь начальник особого отдела округа — и тут же все началось…

— Так все этого ждали! Только никто не хотел брать на себя ответственность, рассуждали: а что «там» подумают, как это поймут? А я был в ТуркВО — дальше Кушки, как говорилось, не пошлют. Кушка — это наш Туркестанский военный округ, там я бывал постоянно. Генерала получил. Чего мне терять?! А тут ведь люди гибнут — без перспективы, и главное, обстановка с каждым днем ухудшалась.

— Почему ухудшалась?

— Причина — абсолютно неправильная внутренняя политика властей Афганистана. Например, они забрали землю у богатых и якобы передали дехканам. Но если прежде арендатор отдавал землевладельцу одну треть урожая, то теперь налоги на землю составили две трети! Зачем дехканину такая земля?! К тому же лучшие земли, лучшие источники воды остались у богатеев. Скажем, премьер-министр «народного правительства» был крупнейшим латифундистом Афганистана и свои земли не отдал. И это только один момент. Кажется, мое письмо сыграло роль катализатора — необходимость вывода, как я сказал, давно уже была всеми осознана.

— Как изменилась ваша деятельность на тот период?

— В 1987 году был издан приказ по КГБ СССР, где на меня персонально были возложены обязанности по созданию разведслужбы военной контрразведки 40-й армии. Так что в последний год я буквально сидел на этом, тем только и занимался.

— По примеру «зафронтовой» работы «Смерша»?