Читать книгу - "Ассирийская держава. От города-государства - к империи - Михаил Молчанов"

А вот про Ашшур-убаллита и ассирийское войско хроники в дальнейшем остаются немы[38]. Собственно, на этом и заканчивается история Ассирийской державы — она навсегда сходит с исторической сцены. Территория же её вошла в состав Мидийского и Ново-Вавилонского царств. Скорбел ли кто о гибели великой Ассирийской империи? Если таковые и были, то их голоса до нас, увы, не дошли.

Причины краха. Древнеассирийская держава явила собой миру первый пример империи, за которым последовал целый ряд других, включая, к примеру, Римскую и Советскую. В этом плане довольно интересен и в какой-то мере поучителен вопрос: «А почему она пала?»

Думается, можно выделить как «стратегические», существенные, так и «тактические» причины краха Ассирии. Можно отметить также причины внешние и внутренние. Несомненно то, что главным фактором её возвышения и падения стала агрессивная военная политика. Каковы же были основные причины войн, ведшихся ассирийцами?

Во-первых, общенациональная необходимость защиты от внешних врагов (особенно на первых порах). Ассирийская держава, «чтобы оградить себя от нашествий, сознательно и последовательно стремилась колонизовать и в конце концов подчинить районы, в которых обитали племена, угрожавшие ей вторжением»{256}.

Во-вторых, наращивание социально-экономического потенциала за счёт внешних ресурсов. Действительно, большинства металлов, строевой древесины, лошадей, а также необходимых в культовых целях благовоний и предметов роскоши ассирийцы не имели и вынуждены были их ввозить. Блокировав или перенеся пролегавшие через Ассирию торговые пути, враг, таким образом, перекрывал ей кислород. В связи с этим существует справедливое мнение, что «практически полная зависимость государственных ресурсов Новоассирийской империи от внешних источников в конце концов и погубила её»{257}. На протяжении всей своей истории ассирийцы старались не допустить такого сценария. Теми или иными путями, но всё чаще военным присутствием, устанавливался контроль над торговыми артериями и их бесперебойное функционирование.

Военное и экономическое могущество были взаимосвязаны и требовали постоянного притока сырья, финансов и рабочей силы — как свободных работников, принуждаемых отбывать повинности, наёмных рабочих, так и рабов. В основном всё-таки эксплуатировались первые.

Чтобы качать больше ресурсов (читай — собирать налоги и дани), нужны были новые территории и новое податное население. Это выливалось в замкнутый круг непрекращавшихся войн. Здесь как раз можно применить банальное, но верное выражение, что Ассирия «выдохлась», надломилась от перманентного состояния войны. Так, уже к концу VIII века до н.э. ассирийские офицеры высказывали недовольство и опасения, что их новобранцы — зелёная молодёжь, а иноэтничные гвардейские полки могут оказаться в итоге «пятой колонной»{258}. Вместо нескольких месяцев люди вынуждены были служить по 3 года и более. Неудивительно, что документы того времени повествуют о военных мятежах и дезертирствах.

Итак, оборона и экономическое благополучие являлись двумя первостепенными факторами. Но по мере разрастания государства всё большую роль стала играть социально-политическая составляющая. Военная активность в конечном итоге была вызвана стремлением свести к минимуму недовольства ассирийских граждан, отвлечь их на «чужого» и удовлетворить их за его счёт. Ведь в Ассирии, как и в других державах, стабильность и могущество центральной власти во многом зависели от её способности преодолевать внутреннее сопротивление — сопротивление крупных категорий населения планам превратить страну в территориальное государство с сильным централизованным управлением. Маятник социально-экономического положения разных прослоек ассирийских граждан влиял на внутреннюю политику (восстания, заговоры), а через неё и на внешнюю.

Наконец, негативно сказывалось содержание распухшего вельможно-бюрократического аппарата, среди которого попадались как нерасторопные и инертные, так и откровенно жуликоватые типы. Имелась в наличии и своя административно-военная группировка «ястребов». Специалисты говорят о наличии в ассирийской правящей верхушке двух партий — торговой и военной; а Оппенхейм так и указывает, что «“националистические” тенденции существовали среди командования армии, и, возможно, также в государственной администрации».

Потакая возрастающим запросам привилегированных социальных слоев и кулуарных партий, Империя требовала от субъектов всё больше, ничего не давая взамен. Подчинённые территории, испытывая потребительско-паразитическое отношение к ним метрополии (то есть исконно ассирийских районов), восставали, и не раз. Что немаловажно, торгово-экономическую деятельность в Новоассирийской империи вели не ассирийцы, а как раз выходцы с этих «окраин» — арамеи, финикийцы, арабы{259}. Это уменьшало спектр рычагов влияния центра на места и представляло огромную опасность в случае открытого конфликта.

До поры до времени потенциала ассирийской армии хватало, чтоб справляться с непокорными, тому сопутствовало и удобное стратегическое положение Ассирии, вклиненной аккурат меж своих противников и способной расправляться с ними поодиночке. Но так не могло длиться вечно…

Процесс «интернационализации», как мы уже замечали, затронул и армию — если раньше, будучи в целом моноэтничной, ассирийская армия не зависела от настроений в её субъектах и подвластных странах, то в VIII–VII веках до н.э. большинство её уже составляли не этнические ассирийцы. На разных военнослужащих арамеев, халдеев, вавилонян, мидян влияли их этнические, а подчас и чисто шкурные интересы, и отнюдь не в первую очередь — интересы принявшей их Ассирийской державы.

Все вышеперечисленные моменты, синхронно наложившись, в конечном итоге привели к логическому завершению существование ассирийского военного организма и, соответственно, ассирийского государства и народа.

Однако зададимся вопросом: такой ли уж одрябшей была Ассирия на излёте своего существования? Видимо, не всё было так однозначно. Несмотря на вышеприведённые моменты, ассирийская армия даже в последние годы её существования представляла грозную силу; процессы разложения не успели ещё кардинально сказаться на ней. Какая-то часть военных кадров (этнические вавилоняне, халдеи и т.д.), конечно, переметнулась к Набопаласару, но истинные ассирийцы оказались способны оказывать сопротивление врагам с 626 по 609 г. Оставались верными ассирийской власти и ряд городов. Интересно было бы, конечно, найти документальные свидетельства того, кто остался верным, а кто переметнулся, узнать конкретные имена…

В заключение спросим себя, а могла ли Древняя Ассирия выбрать мирный путь развития и не превратиться в военного монстра? Думается, нет. Подобное ещё мог себе как-то позволить Египет ввиду своего географического положения, но не Ассирийское государство. Как мы убедились, эта страна, расположенная на перекрёстке торговых путей, исторически была окружена сильными соседями, и те были не прочь заполучить для себя столь стратегически и экономически лакомый кусок. Как известно, с волками жить — по-волчьи выть. И вот, выжив в своеобразном естественном отборе, Ассирийское государство к началу I тыс. до н.э. превратилось в то, во что оно превратилось — в чудовищного льва, готового пожрать любое государство на Ближнем Востоке.