Читать книгу - "Наполеон III. Триумф и трагедия - Алексей Бабина"

Не менее страстным было выступление адвоката Беррье, кто полностью отметал обвинения в «государственной измене» от своих подзащитных.

В конечном итоге 6 октября 1840 года суд признал, что 6 августа 1840 года Луи Наполеон сознательно и преднамеренно «вторгся во Францию» и вошел в Булонь, чтобы силой оружия свергнуть законное правительство. В этой связи суд постановил осудить Луи Наполеона Бонапарта к «бессрочному тюремному заключению в крепости, расположенной на континентальной территории королевства»^[446]. Пьер Буре был оправдан за отсутствием доказательств его вины. Лейтенант Аладениз был приговорен к каторжным работам в колониях. Генерал Монтолон, Паркен, Ломбард и Персиньи получили по двадцать лет тюремного заключения, Дафф де Месано — пятнадцать лет, а Орси и Конно — по пять лет^[447].

Приговоры зачитали заключенным в их камерах. Когда Луи Наполеону огласили, что он приговорен к «вечному заключению», то он с улыбкой переспросил: «Сколько длится вечность во Франции?»^[448]. Естественно, ответа на такой вопрос не последовало, но настроение Луи Наполеона было не самым лучшим.

«Я не хочу покидать свою тюрьму здесь, в Париже, не поблагодарив Вас еще раз за все Ваши благородные услуги. Понятия не имею, что теперь меня ждет», — писал Луи Наполеон своему адвокату Беррье^[449]. На следующий день, 7 октября 1840 года, Луи Наполеона перевезли в крепость Ам.

По иронии судьбы, в тот же день у острова Святой Елены бросили якорь La Belle Poule и La Favorite, а 15 октября на борт фрегата La Belle Poule подняли прах Наполеона I. 30 ноября корабли пришвартовались в порту Шербура. Далее «груз государственного значения» через Гавр по Сене отправился в столицу.

Поздно вечером 14 декабря 1840 года останки императора прибыли в Курбевуа. Более полугода король и правительство^[450] готовились к торжественной церемонии перезахоронения императора в столице. И этот день настал. Вторник, 15 декабря 1840 года. Несмотря на холодную погоду (четырнадцать градусов ниже нуля), на улицах собралась огромная масса парижан, жителей других регионов Франции, иностранцев. По разным данным, от 400 до 500 тысяч человек^[451].

Гроб с останками Наполеона I поставили на катафалк, накрыли толстой золотисто-пурпурной материей с императорским гербом и на огромной четырехколесной повозке повезли по Елисейским Полям и через мост к Дому инвалидов. По всему маршруту движения колесницы выстроились войска. Процессией командовал семидесятитрехлетний маршал Николя Удино. За повозкой, в своей овеянной боями и славой униформе, шли оставшиеся в живых солдаты императорской гвардии и вели белого скакуна, он был украшен малиновым бархатным седлом, декорированным золотом. Это было седло Наполеона, в котором он сидел в битве при Маренго.

В Доме инвалидов установили трибуну.

— Сир, — доложил принц де Жуанвиль, — передаю вам тело Наполеона.

— Принимаю его от имени Франции, — ответил Луи Филипп^[452].

Прогремел артиллерийский залп, и гроб опустили в саркофаг, стоявший в крипте собора. В кристально чистом морозном воздухе столицы непрерывно разносилось многоголосое «Vive l’Empereur!».

Не все в Европе восприняли перезахоронение Наполеона I как восстановление «исторической справедливости». Австрийский канцлер Меттерних только сокрушенно покачивал головой, когда читал сообщения своих дипломатов из Парижа и газетные репортажи. Ни к чему хорошему, по его мнению, все эти наполеоновские почести не приведут.

В эти же дни Луи Наполеон в крепости Ам, мысленно обращаясь к духу императора, написал следующее: «Сир, Вы возвращаетесь в свою столицу, и народ приветствует Ваше возвращение. Но я, из глубины своей тюрьмы, не вижу ничего, кроме проблеска солнечного света, который освещает Ваши похороны… Из Вашего роскошного кортежа, презирающего почтение некоторых людей, Вы на мгновенье бросили взгляд на мое темное жилище и, вспомнив ласки, какие расточали мне в детстве, сказали: „Ты страдаешь за меня, друг, я доволен тобой!“»^[453].