Читать книгу - "Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории - Игорь Сенченко"

Сигналом для выступления «Ал-Шабибы» в Кувейте послужил налет итальянской авиации на нефтяные скважины на Бахрейне (10). Мятежникам удалось захватить арсенал и удерживать его в своих руках в течение нескольких дней. Однако попытка государственного переворота в Кувейте, предпринятая ими, успехом не увенчалась (11).

После того как британцы подавили (май 1941 г.) поддержанный Гитлером антианглийский переворот в Багдаде (апрель 1941 г.) во главе с ал-Кайлани, фюрер пригласил его и муфтия Иерусалима в Берлин. Принял их с почетом.

Несколько раньше всех этих событий, в 1937 г., доктор Са’ид ‘Абд ал-Фаттах, лидер «Арабского клуба» в Дамаске (деньги на его создание предоставил Бальдур фон Ширах (1907–1974), руководитель «Гитлерюгенда»), предложил нацистам услуги по организации немецкого радиовещания на страны Ближнего Востока. И двумя годами позже такие радиопередачи на арабском языке начались.

Известно также, что он вносил на рассмотрение немцев план насчет организации совместных пропагандистских центров в регионе, наподобие «агитационной сети Оппенгейма» по пропаганде джихада против англичан в ходе 1-ой мировой войны.

Со своей стороны и Хаджжи Амин ал-Хусайни, и Са’ид ‘Абд ал-Фаттах рассчитывали на признание Гитлером национально-освободительного движения арабов и оказание им поддержки, и политической, и материальной, в том числе оружием, в борьбе с евреями и англичанами в Палестине.

В ноябре 1941 г. Гитлер обещал Хаджжи Амину ал-Хусайни, что лично обратится к каждому из европейских народов с призывом «решить у себя еврейский вопрос, раз и навсегда». Заверил его в том, что будет преследовать евреев во всех освобожденных им от бриттов землях на Ближнем Востоке.

Надо сказать, что гитлеровский нацизм нашел отклик и среди многих арабских национал– патриотов, стоявших у зарождения баасистского движения. В Дамаске, к примеру, – среди лидеров-основателей партии Баас («Возрождение», 1947 г.): Заки ал-Арсузи (1900–1968), Мишеля Афляка (1910–1989) и Салиха ад-Дина ал-Битара (1912–1980). Исследователь жизни и деятельности Мишеля Афляка, сирийский политик-баасист Сами ал-Джунди (1921–1995), вспоминал, что они даже предлагали перевести на арабский язык «Майн Камф» (12).

Многие египетские офицеры, в том числе Анвар Садат (19181981), и даже сам король Фарук I (1920–1965) считали возможным принять сторону фашистской Германии и использовать немецкий нацизм в целях освобождения от британцев.

Когда немцы подходили к Суэцкому каналу, Хаджжи Амин ал-Хусайни, проживавший в то время в Берлине, призвал арабов Египта к джихаду против англичан и евреев. В своих радиообращениях к арабам делал упор на религиозную нетерпимость мусульман к евреям. Высказывался в том плане, что арабы-мусульмане – это естественные союзники немцев, «борцов с мировым еврейством», заклятым врагом ислама, и противники Англии, Франции и Советской России, за чьими спинами, по его выражению, и «укрывались жидомасоны» (13).

Известно, что, предложив Гитлеру сформировать арабский легион в немецко-фашистской армии, Амин ал-Хусайни лично вербовал мусульман для этого легиона (по некоторым сведениям, на службе у нацистов состояло около полумиллиона мусульман). Выступал с планами по организации антианглийских восстаний на Ближнем Востоке. Пытался, как мог, блокировать переезд евреев из Европы в Палестину. Начиная с 1942 г., призывал мусульман к активным действиям и против американцев. Называл англичан и американцев «марионетками евреев», «заклятыми врагами арабов-мусульман» и их «яростными противниками» в деле обретения свободы и независимости.

Имеются сведения, что Хаджжи Амин ал-Хусайни встречался с «отцом нацистского холокоста» и «архитектором геноцида» Адольфом Эйхманом (1906–1962) – специально для обсуждения и усвоения методов нацистов по «окончательному решению еврейского вопроса» в Европе. Рассказывают, что беседой с ним он впечатлился настолько, что обратился к Эйхману с просьбой предоставить советника, который помогал бы ему в решении аналогичного вопроса в Палестине после занятия ее силами Оси.

Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель (1891–1944), командующий войсками Оси в Северной Африке, подойдя к Египту (1942), дал знать Амину ал-Хусайни и ал-Кайлани о готовности к совместным с ними действиям по «решению еврейского вопроса» в Каире и в других городах на пути продвижения немецких войск в Месопотамию.

Сохранились сведения о том, что Рашид ‘Али ал-Кайлани обращался к фюреру с просьбой разрешить его людям посетить один из концентрационных лагерей, дабы предметно ознакомиться с тем, как методы гитлеровцев можно было бы применить против евреев в Ираке после его освобождения от англичан. И такое разрешение получил. В середине 1942 г. четверо арабов из ближайшего окружения ал-Кайлани и Амина ал-Хусайни познакомились с одним из концентрационных лагерей, и, находясь там, наблюдали, как фашисты использовали газовую камеру.

Небезынтересным представляется и тот факт, что, готовясь к «нефтяному походу» на Восток, главари Рейха планировали провозгласить Гитлера, ни много ни мало, «защитником ислама». И сделать это в Иерусалиме. В немецкой прессе довольно часто упоминался в то время исторический эпизод, связанный с поездкой кайзера Германии в Палестину, когда он въехал в Иерусалим на чистокровной арабской лошади (14). Что хотели сказать этим немцы, догадаться нетрудно.

Значение Аравии как нового крупного источника нефти, рельефно обозначившееся уже в 1930-х годах, резко усилилось в годы 2-ой мировой войны, когда нефтяной вопрос повсюду в мире приобрел повышенное политико-экономическое звучание. Запах нефти, ставший распространяться по миру с Аравийского полуострова, заставил оборачиваться в его сторону и пристально присматриваться к нему все крупные европейские державы, в том числе и Третий рейх. Стратегическими ориентирами устремлений Берлина на Ближнем Востоке выступали в то время тамошние крупные нефтеносные районы. Архивные документы свидетельствуют, что военная машина фашистской Германии была заведена и нацелена на бросок через Ливийскую пустыню и дельту Нила – в Месопотамию, а оттуда – в Аравию и Иран. И неизвестно, как развивались бы события на «Острове арабов», случись, немцам удалось бы продвинуться в Аравию.

Следует отметить, что немцы располагали довольно обширными сведениями обо всех обнаруженных уже к тому времени нефтяных полях в Месопотамии и Аравии. Собирали их долго и кропотливо, в том числе и путем направления в регион (еще до прихода к власти нацистов) специальных геолого-разведочных миссий. Так, в депешах консула Российской империи Алексея Федоровича Круглова (1864–1948) из Багдада говорится о «геолого-разведочных работах в Багдадском и Мосульском вилайетах (1902) немецкого инженера Гросскопфа». Сообщается, в частности, что он «пришел к самым благоприятным заключениям», и «пророчил новому делу блестящий успех» (15).

Не остались незамеченными у немецких дипломатов, равно, к слову, как и у русских, и «нефтяные начинания» в Месопотамии Уильяма Нокса Д’Арси (1849–1917), накопившего огромное состояние на добыче золота в Австралии и ассигновавшего в 1902 г. около 1 млн. фунтов стерлингов на эксплуатацию нефтяных источников, открытых в Месопотамии (16).