Читать книгу - "Байбаков - Мария Славкина"

ИПНГ: возвращение

Он никогда не «болел властью», не стремился к должностям, совершенно был равнодушен к материальным благам… Всю жизнь у него была другая страсть — нефть и газ. Это было его родное любимое дело. И те годы, что ему остались, он решил посвятить ему — целиком и без остатка — насколько хватит сил. Тогда — в 1988 году — круг словно замкнулся.

А последним пристанищем и обителью нефтяника и газовика номер один стал ИПНГ — Институт проблем нефти и газа. Его создавал еще Владимир Николаевич Виноградов — легендарный ректор «керосинки» (сегодня это РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина), близкий друг Байбакова, человек удивительной судьбы.

Он родился в 1923 году в Подмосковье в семье железнодорожника. В 1940 году поступил в губкинский институт. А через год, в 41-м, ушел добровольцем на фронт. Героическая оборона Москвы, потом страшные бои подо Ржевом. Именно там его тяжело ранили. Молодой парень потерял ногу (ниже колена). А в 1943 году он вернулся в институт на вновь созданный механический факультет. Окончил учебу, а потом сделал отличную карьеру по комсомольской линии — дорос до заведующего отделом студенческой молодежи Московского горкома ВЛКСМ. Как вспоминают студенты тех лет, это был не просто комсомольский вожак, а настоящий кумир, всеобщий любимец. Благодаря его поддержке комсомольская организация в институте превратилась в своеобразный студенческий профсоюз. Трудно сказать, до каких высот мог дойти Виноградов по этой линии, но в 1951 году он поступил в аспирантуру, успешно защитился, начал преподавать, впоследствии стал деканом горно-нефтяного факультета, а в 1962 году — ректором института.

Это был подлинный расцвет «керосинки». За те годы, что Виноградов возглавлял институт (вплоть до 1993 года), он совершил настоящую революцию в сфере отраслевого образования. Именно он наладил теснейшую связь с производством. И не спонсорскую — в духе, мы вам готовим специалистов, а вы помогайте нам… А такую: вуз активно занимался научной работой, выполнял заказы производственников, а на средства, поступавшие от внедрения научных разработок, строились учебные корпуса, общежития, жилые дома для преподавателей, организовывались могучие практики по всему Союзу. Когда государство в 1990-е годы практически бросило высшее образование, Виноградов нашел выход и из этой, казалось бы, безвыходной ситуации. В 1992 году он организовал первый негосударственный совет попечителей в нашей стране, куда вошли ведущие нефтегазовые компании. Вот уже много лет возглавляет этот попечительский совет профессор Валерий Исаакович Грайфер.

А идея создания ИПНГ родилась как продолжение развития интеграции науки и производства. Н. К. Байбаков всячески поддерживал Виноградова. Он считал, что именно это и есть генеральная линия развития нефтегазового комплекса. В современных условиях, убеждал Николай Константинович, значение научных передовых разработок только будет повышаться. Самотлоры и Федоровки — пройденный этап. Наступает эпоха трудной нефти — взять ее просто так уже не получится. Нужны новые методы, новое оборудование… И не только для нефтяной, но и для газовой промышленности. Так, в 1987 году на базе кафедр и лабораторий «керосинки» был организован Институт проблем нефти и газа. Причем статус института был уникальный. Он одновременно подчинялся и Академии наук, и Минвузу. Основные задачи сформулировали следующим образом: проведение комплексных фундаментальных исследований по ключевым проблемам нефтегазовой науки, направленных на создание новых высокоэффективных технологий для нефтяной и газовой промышленности. Под стать задачам подобрали и будущего директора ИПНГ. Им стал проректор «керосинки» Анатолий Николаевич Дмитриевский, доктор геолого-минералогических наук, крупнейший ученый, автор системного подхода в нефтяной и газовой промышленности, человек, выдвигающий смелые оригинальные идеи. Остается только удивляться, как же далеко смотрели Виноградов и Байбаков, задумывая создание ИПНГ. На много-много лет вперед…

Главный научный сотрудник

Кем работал Николай Константинович в ИПНГ? Конечно же Байбаковым! Хотя его должность называлась скромно — главный научный сотрудник. В отделе кадров нам показали личное дело нашего героя, где значится, что в 1988–1993 годах он являлся главным научным сотрудником лаборатории геологических проблем нефти и газа, а с 1993 года — главным научным сотрудником группы экспертов ИПНГ.

В институте Николая Константиновича обожали. Академик Дмитриевский окружил его просто удивительной заботой и вниманием. Первое время у ИПНГ не было собственного помещения. Располагались в здании губкинского института. Когда стало известно о новом сотруднике Байбакове, Анатолий Николаевич тут же освободил свой кабинет, а сам несколько месяцев ютился по разным комнаткам… Говорят, на него тогда показывали пальцем. А ему было все равно: разве мог он допустить, чтобы у Николая Константиновича не было нормальных условий для работы!

А работал Байбаков по-настоящему. Быть свадебным генералом — не для него. Пришли, например, к нему специалисты, рассказан и о новейших разработках — и вперед! Сначала убедиться в перспективности предложенных новаций, ну а потом, как говорил Николай Константинович, пробивать! Благо отраслевые чиновники и крупные руководители компаний никогда не отказывались встретиться, обсудить, помочь… В свои годы он активно ездил в командировки, смотрел и анализировал зарубежный опыт (так, например, с большим интересом он побывал в Норвегии), а еще с удовольствием встречался со студентами… И в скольких сердцах он зажег огонь? Вот он, живой пример! Не знаете, с кого делать жизнь? С Байбакова!

У него всегда было огромное количество посетителей. Когда ИПНГ переехал в отдельное здание на улицу Губкина, на новом месте разместились следующим образом. Большая приемная, а рядом — кабинеты Дмитриевского и Байбакова. Анатолий Николаевич с удовольствием рассказывает такой случай. Однажды он в середине дня подъехал на работу, поднимается к себе на пятый этаж, а в приемной яблоку негде упасть. Дмитриевский хотел пробраться к себе в кабинет. Так его тут же остановили и сообщили, кто тут последний в очереди к Николаю Константиновичу…

На службу Байбаков ходил три раза в неделю: понедельник, среда, пятница. Как штык! Анатолий Николаевич рассказывает такую историю. Однажды произошла накладка. Машина, привозившая Байбакова на работу, должна была ехать в банк за зарплатой. Николаю Константиновичу позвонили, предупредили… Каково же было удивление сотрудников, когда они увидели Байбакова в положенный час на рабочем месте. Причем, как выяснилось, нефтяник номер один приехал не на такси, «не на знакомых или родственниках», а на общественном транспорте! Правда, и эмоций у него было хоть отбавляй — таким образом наш герой не передвигался с двадцати восьми лет!

Сам Николай Константинович постоянно иронизировал над собой. Журналистка Инта Михайловна Антонова вспоминает: «Когда мы шли по коридору института, сотрудники улыбались, здороваясь. Николай Константинович говорил мне: „Вот они, наверное, думают — еле ходит, а все работает. Мне неудобно“. Подумала, что ослышалась — такая деликатность. Боже мой, о чем он думает?! Как всегда, не хочет создавать проблем?! Я ответила ему: „Николай Константинович, о чем вы говорите? Пусть каждый, кто встретится нам в институте или еще где-нибудь, доживет до таких лет с ясной головой, сознанием, памятью, наконец. С желанием работать и быть полезным“. — „Да, — сказал он, — ‘мозги варят’, и значит, буду работать“».