Читать книгу - "Анти-Суворов. «Ледокол» опровергнут! - Сергей Жевалов"

Оценка ситуации военным командованием, изложенная в записке от 15 июля, была довольно оптимистичной, что наряду с политическими расчетами и общим подъемом, вызванным победами на фронте, привело к отказу от принятия английских условий. Расчеты советского руководства сводились к тому, что поскольку противник слаб, то сильный удар приведет к его окончательному краху и позволит разрушить всю Версальскую систему, не учитывавшую советских интересов. В итоге 16 июля Пленум ЦК РКП (б) решил отклонить ноту Керзона, но при этом не отказываться от переговоров с Польшей и ускорить наступление, чтобы «помочь пролетариату и трудящимся массам Польши освободиться от их помещиков и капиталистов». 17 июля Москва официально ответила Лондону, что согласна на переговоры с Варшавой, но без посредников. В ответ Англия 20 июля заявила, что в случае советского наступления отменит торговые переговоры с РСФСР. Тем временем II конгресс Коминтерна, проходивший в Москве 19 июля – 7 августа, обратился к трудящимся Западной Европы с призывом поддержать РСФСР в войне с Польшей³⁸⁶.

И английские рабочие поддержали молодую Советскую республику. У. Черчилль вспоминает: «Британская рабочая партия развила сильную агитацию против какой бы то ни было британской помощи Польше, и под влиянием и руководством коммунистов в некоторых частях Великобритании были организованы Советы действия.

В британском обществе абсолютно отсутствовало всякое представление о тех бедах, какие влекло за собою падение Польши, и в силу этого под давлением общественного мнения Ллойд Джордж был вынужден уведомить польское правительство, что, так как русские условия не посягают на этнографические границы Польши как на границы независимого государства, то в том случае, если они будут отвергнуты, британское правительство не сможет предпринять ничего против Советской России»³⁸⁷.

У. Черчилль продолжает: «14 июля большевики заняли Вильно. 17-го Чичерин отказался допустить вмешательство британского правительства в переговоры с поляками. 19-го до нас дошли вести, что „между Варшавой и большевиками не было ничего, кроме беспорядочной толпы, и что если советские войска будут двигаться тем же темпом, каким они шли до сих пор, то через 10 дней они уже очутятся под самой Варшавой“. 23 июля поляки просили о перемирии.

Эти события поразили Верховный совет. Французы увидели в них угрозу всем результатам великой войны в восточной Европе. 4 августа Ллойд Джордж предупредил Каменева и Красина, что „если советская армия будет двигаться дальше, то разрыв с союзниками неизбежен“.

Между тем красные армии катились все дальше и дальше по территории Польши. Там, где еще так недавно был польский фронт, теперь в каждом городе и в каждой деревне создавались коммунистические ячейки и различные организации, готовые шумно приветствовать завоевателей и провозглашать новую советскую республику. Казалось, что Польша освободилась от своей полуторавековой неволи у трех военных империй только для того, чтобы оказаться под ярмом коммунизма. Над этим новым, так недавно освобожденным государством нависла гибель. 13 августа красные войска уже стояли под стенами Варшавы, а внутри города росла красная пропаганда. Где же остановится, наконец, социальное разложение?»³⁸⁸

Далее Уинстон Черчилль сообщает, что Англию интересует отнюдь не большевизация Украины, а невозможность Запада в будущем грабить Украину и вывозить оттуда хлеб: «В том же случае, если Польша подпадет под власть большевиков и они снова займут Украину, то анархия и связанное с нею уменьшение производительных сил, обычно сопровождающие утверждение большевизма в стране, помешают вывозу зерна из Украины, и, таким образом, поражение Польши немедленно отразится на самых жизненных интересах Польши и на интересах Великобритании»³⁸⁹.

В ходе развернувшихся боев под Варшавой в августе 1920 года Антанта спешно направила через Румынию для польской армии около 600 орудий, которые по прибытии были немедленно введены в бой. Получение такого количества орудий оказало польским войскам существенную помощь в сражении на Висле. Польское руководство приступило к реализации своего плана контрудара и ужесточило меры по поддержанию дисциплины в армии, где наряду с пропагандой защиты отечества широко применялись военно-полевые суды, а 14 августа были введены заградительные отряды с пулеметами для остановки отступающих частей³⁹⁰.

Вышедшие к Висле советские части были крайне утомленными и малочисленными. В ходе боев они понесли большие потери, тыловые части отстали на 200–400 км, в связи с чем нарушился подвоз боеприпасов и продовольствия. Войска не получали пополнений. В некоторых дивизиях осталось не более 500 бойцов. Многие полки, в сущности, превратились в роты. По словам участников этих боев, пехоты в некоторых полках хватало только для использования ее в качестве прикрытия пулеметов и орудий. В войсках не хватало патронов и винтовок, не было артиллерийских снарядов³⁹¹.

У. Черчилль пишет: «Свобода и слава Европы не должны были пасть под ударами кайзеризма или коммунизма. 13 августа началось сражение под Варшавой при Радзимине, отстоявшем менее чем в 15 милях от города, а 4 дня спустя большевистские армии в полном расстройстве бежали, оставив в руках поляков 70 тыс. пленных. Чудо на Висле, только с некоторыми изменениями, было повторением чуда на Марне»³⁹².

В изменившейся обстановке 17 августа в Минске начались советско-польские переговоры. Сразу же выяснилось, что польская делегация была уполномочена вести переговоры лишь с РСФСР, тогда как с советской стороны действовала единая российско-украинская делегация. Решение этого процедурного вопроса затянулось. Первоначально стороны спорили о принципах и правах на территории, находящиеся между Польшей и Россией, выжидая развития событий на фронте. Советская сторона настаивала на границе по линии Керзона, а польская – на линии упомянутой в советском заявлении от 28 января 1920 года. Тем временем 19 августа советская сторона выставила польской делегации свои условия мирного соглашения. РСФСР и УССР подтверждали независимость Польши, а в качестве границы предлагали «линию Керзона» с некоторыми отступлениями в пользу Польши в районе Белостока и Холма³⁹³.

Поражение Красной армии под Варшавой и подготовка нового польского наступления на восток до линии русско-германского фронта 1915 года, одобренного правительством 27 августа, привели к тому, что переговоры не продвинулись ни на шаг. 28 августа польское правительство решило усилить пропаганду с показом несправедливости «линии Керзона», но даже страны Антанты высказались в том смысле, что именно эта линия должна быть основой восточной границы Польши. Более того, Варшаве было заявлено, что Вильно должен быть сохранен за Литвой. В определенной степени подобная позиция Запада была обусловлена тем, что Антанта сделала ставку на Врангеля, который в обмен на ее поддержку признавал царские долги, предоставлял Западу право эксплуатации железных дорог в Европейской России, взимание таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей, получение всех излишков хлеба на Украине и Кубани, нефти и бензина и добычи донбасского угля. Понятно, что подобное соглашение делало очевидным, что «Белое дело» было формой иностранного закабаления страны³⁹⁴.