Читать книгу - "Князь Довмонт. Литва, немцы и русичи в борьбе за Балтику - Станислав Чернявский"

После того как князь попал в плен, Литве потребовался новый правитель. Им сделался Бутигейдис, или Будикид (1285 (?) – 1290 (?). Видимо, он по происхождению аукшайт, и с тех пор это племя перехватило инициативу у нальшанских вождей. Других соперников не было. Жемайты изнемогали в борьбе с немцами, и аукшайты расчетливо жертвовали этим племенем, если считали необходимым. Ятвягов физически истребили немцы и поляки; о соплеменниках Скуманда впору писать приключенческие романы-трагедии вроде «Последнего из могикан».

Итак, Будикид сделался князем. Удача сопутствовала ему не более, чем Довмонту; у власти новый князь продержался четыре или пять лет. За это время он вынужден был решать те же задачи, что и Довмонт, и – не решил. Следовательно, дело было не в таланте или бездарности отдельного князя, а в объективных причинах. Посмотрим, что творилось в Литве и вокруг нее.

Первым делом Литва вновь столкнулась с немцами в Земгалии. Война тянулась более десяти лет. В 1286 году рыцари, воздвигнув замок Гейлигенберг, заставили земгалов и литовцев оставить Тервете и отступить в литовскую крепость Ракен. Однако тотчас последовал ответный удар. Бальтазар Руссов сообщает, что земгалы осмелились сделать набег на саму Ригу – сердце германских владений в Ливонии. Они решились на это вместе с литвой. Князь Будикид должен был показать, что неудачник Довмонт не мог сделать того, что совершит он. И послал земгалам подмогу.

Об их намерении узнал гейлигенбергский командор и подал сигнал в Ригу. Рижане вооружились, неприятель не показывался. Лишь ночью в Великий пост земгалы, воспользовавшись оплошностью рижан, не затворивших городских ворот, вошли в город. Дерзкие балты напали на орденскую конюшню, подожгли ее, перебили встречных людей и ушли домой.

Через некоторое время литовцы и земгалы напали на Юкскюль и выжгли посады. Ландмагистр Вилликен фон Шурберг, имея 40 рыцарей, 60 бюргеров и большое вспомогательное войско из ливов и латгалов, пошел к Юкскюлю, не застал врага, погнался за ним через леса… и угодил в засаду. Достигнув местечка Грозе, ландмагистр был окружен земгалами и 26 марта 1287 года погиб в свалке. Ливы и латгалы, бывшие с ним, перешли на сторону литовцев. Очередной немец пал вдали от родины за процветание заморской колонии. Его не жаль.

После этого рыцари выбрали нового ландмагистра и получили крупные подкрепления из Германии. Ландмейстером стал Конрад фон Гертогенштейн (Хаттштейн, 1288–1290). Он предпринял решающее наступление на земгалов и не вкладывал меч в ножны два года. Обескровленные земгалы покорились, после чего немцы атаковали Жемайтию. На помощь опять пришла Литва, но вдруг… циничный Лев Галицкий стал угрожать ей ударом в спину. Узнав о тяжелой войне с немцами, он потребовал у Литвы город Волковыйск, «абы [он] с ними мир держал». Это был грубый и неприкрытый шантаж. Князь Будикид отдал требуемое, но литовская элита затаила обиду на русичей.

* * *

В Западной Руси дела шли своим чередом. В 1289 году умер волынский князь Владимир, сын Василька, после чего эта ветвь династии оборвалась. Владимир Василькович умирал страшно. Он заболел то ли проказой, подхватив ее у татар, то ли другой болезнью. Нижняя часть лица князя начала гнить. Отпал подбородок. Выгнили зубы и вся нижняя челюсть. Когда стало ясно, что смерть близка, он завещал свою землю луцкому князю Мстиславу Даниловичу, младшему сыну короля Даниила Галицкого и, надо полагать, представителю «русской партии». Знакомый нам князь Лев немедленно включился в борьбу за лакомый удел, стремясь либо заполучить Волынь сам, либо передать ее своему сыну Юрию. Владимир Василькович был непреклонен, утвердил завещание и скончался. Тело князя омыли, обвили «оксамитом с кружевами, как подобает царям», и положили в сани, по древнему языческому обычаю. Между прочим, при жизни Владимир Василькович, статный светловолосый мужчина, брил бороду на католический манер. Так во что верили тогдашние князья и кем себя ощущали?

Галицко-Волынский летописец отдельно останавливается на тех персонах, что провожали князя в последний путь. Это представители владимирской общины, но не только. «И так плакало над ним всё множество владимирцев: мужчины, и женщины, и дети, иноземцы, сурожцы, новгородцы, иудеи… нищие, и убогие, и монахи».