Читать книгу - "Мэрилин Монро. Тайна смерти. Уникальное расследование - Уильям Реймон"

Следуя этой логике, можно позабавиться, представив и другие, не менее смахивающие на абракадабру сенсационные «объяснения». А вдруг личный дневник Мэрилин — которого никто и никогда в глаза не видел — содержал компрометирующую информацию о сексуальности Джона Кеннеди или о его привычке играть с ядерным чемоданчиком под влиянием наркотика LSD или галлюциногенных грибов? А что, если президент, играя на патриотических чувствах актрисы, использовал ее как современную Мату Хари и заставлял спать с сильными мира сего, чтобы выведывать у них разные секреты?

Шутить по этому поводу легко, источник неисчерпаем. К сожалению, должен признать: индустрия Монро еще долго будет приносить прибыль.

* * *

И если я отказался следовать в этом направлении, то вовсе не из желания выделиться, не для того, чтобы предложить некую новую точку зрения или занять свою нишу в новом выгодном сегменте рынка.

В моем решении нет ничего от моего личного отношения к Кеннеди, что обычно вменяли в вину историкам, которые робко пытались притормозить массмедийную машину или справедливо ссылались на подлинные документы и свидетельства. Их сразу же упрекали в том, что они защищали политическое, культурное и идейное наследие или отвергали из принципа всякую версию об участии государства в качестве главного действующего лица в каком-нибудь заговоре. Но я не испытывал в прошлом и не испытываю и сейчас никакого особенного восхищения Джоном или Робертом.

Я к тому же не испытывал ностальгии по тем временам. Конечно, я уже успел написать две книги на тему убийства ДФК, но в них не было ничего иконографического. Первая из них появилась на свет потому, что события в Далласе показались мне отличным сюжетом для расследования, как впоследствии темы мафии, «Бугиленда», «Кока-Колы» или токсические тайны наших тарелок. Вторая книга, как я уже объяснил в предисловии к ней, увидела свет благодаря стечению обстоятельств: «ДФК: последний свидетель» была написана скорее под воздействием внешних сил, нежели по моему выбору.

Что же касается последнего обвинения — отрицания наличия заговора, — то ряд моих трудов говорил в мою пользу.

* * *

В действительности все оказалось просто. Для меня очевидно, что всякое подозрение в участии братьев Кеннеди в убийстве Мэрилин Монро совершенно несостоятельно, и это показали многочисленные свидетельства, подтвержденные фактами.

Нет, у ДФК не было страстного любовного романа со звездой. На самом деле, в отличие от родившегося потом мифа, все свелось к одной, от силы двум встречам, не более того.

Нет, Бобби никогда не был любовником актрисы. Их отношения свелись к нескольким встречам на массовых мероприятиях и к вмешательству Генерального прокурора в щекотливое дело с кинокомпанией «Фокс». И сегодня нет ни малейшего сомнения в том, что их романтическая связь была выдумана людьми, желавшими уничтожить РФК по политическим мотивам.

Нет, Мэрилин не изводила телефонными звонками Белый дом, Департамент юстиции и дом Роберта и Этель

Кеннеди. Ее телефонные звонки были редкими, короткими и связанными с участием Бобби в ее переговорах с киностудией.

Нет, Мэрилин никогда не вела личный дневник. Красная записная книжка с тайнами стала плодом фантазии сомнительных личностей, старавшихся обогатиться за счет двух самых известных фамилий Америки.

Нет, не существовало никаких магнитофонных записей прослушивания последних часов жизни Монро.

И наконец, нет, Роберта Ф. Кеннеди не было в Лос-Анджелесе 4 августа 1962 года. И конечно, он не принимал участия в убийстве кинозвезды.

* * *

Делая отступление, можно заметить, что мифология, окружающая смерть Монро, не так далеко ушла от реальных и ложных версий относительно событий 22 ноября 1963 года. Мне сразу же бросилась в глаза аналогия с убийством ДФК. И она вывела меня на «Дилей Плаза» в Далласе, именно туда, где 35-й президент США пал жертвой тщательно подготовленного заговора.

На память приходит одно из моих посещений тех мест в компании с покойным ныне Джеем Гаррисоном, который долго работал на военную разведку, а затем стал сотрудником полиции Далласа. В день визита президента он находился в нескольких минутах ходьбы от «Дилей Плаза» и присматривал за сбором группы черных активистов.

Когда в его рации появились первые сообщения о выстрелах, Джей бросился на улицу Вязов. Он примчался туда одним из первых и принял участие в оцеплении периметра. Но спустя десять минут после проезда мимо него президентского кортежа Джей интуитивно записал номерные знаки машин, которые продолжали еще стоять за деревянным забором ставшей после этого знаменитой Грэсси Нолл. Там, откуда, по словам некоторых свидетелей, и раздались выстрелы.

В течение долгих лет Джей ни разу не поставил под сомнение выводы комиссии Уоррена. В конце концов, расследование велось непосредственно Дж. Эдгаром Гувером, главным полицейским страны. А потом Гаррисон вдруг попросил сделать ему копии из его же полицейского блокнота. Того, где он записал сведения об автомашинах.

Он вовсе не намеревался выяснить, кто был их владельцами, просто хотел сохранить память о том дне 22 ноября. Ответ из ФБР навсегда переменил его точку зрения: его записной книжки в архивах не было обнаружено, словно она не существовала в природе.

Джея Гаррисона уже нет в живых, он умер от рака.

Но некоторые из его слов я хорошо запомнил.

Так, говоря о трудностях, с которым приходится сталкиваться при попытках приблизиться к правде о событиях в Далласе, бывший полицейский использовал такое образное сравнение. По его словам, убийство ДФК походило на огромный пазл, конечного изображения которого мы не знали. Поэтому, прежде чем начать собирать детали, следовало основательно их все перепроверить. Подобно тому, как в случае перемешивания отдельных частей из нескольких коробок надо определить, какие именно детали головоломки реально относятся к ее решению. И отодвинуть другие, вложенные туда для того, чтобы сделать невозможной разгадку тайны.

* * *

Эта метафора очень точно подходила к тому, что я намеревался сделать.

Загадка смерти Мэрилин Монро слишком долго была окутана туманными версиями. И я только что отсеял их одну за другой. Это было необходимо, поскольку без такой генеральной уборки любая попытка отыскания истины была бы обречена на провал.

Я охотно признаю, что путь был довольно долгим. Но после всех этих крюков и объездов он вывел меня непосредственно на финишную прямую.