Читать книгу - "Большая игра. Война СССР в Афганистане - Грегори Фейфер"

В конце августа 1985 года Советы предприняли самое крупное наступление после «Панджшера-7» с целью уничтожения баз повстанцев в провинции Логар к югу от афганской столицы. Пока войска продвигались на юг от Кабула и на восток от Джелалабада, вертолетные атаки были нацелены главным образом на несколько основных лагерей моджахедов. Остальные силы, продвигаясь к Хосту, на юго-восток от Кабула, вступили в бой с мятежниками в горах, где четыре сотни моджахедов Хекматьяра под огнем советских войск пришли на помощь бойцам Сайяфа, что было редким случаем сотрудничества между разными группировками повстанцев. Выйдя к Хосту, советские войска двинулись дальше на юг, по направлению к большому подземному комплексу моджахедов, но в сентябре растущее сопротивление противника остановило их.

Возобновив наступление следующей весной, Афганская армия развернула наступление против крупной тыловой базы моджахедов в Зхаваре, на пакистанской стороне границы. Эта база, представлявшая собой разветвленную сеть туннелей и охранявшаяся устаревшими зенитными орудиями, находилась под контролем фундаменталистского командира Джаллалудина Хаккани из группировки «Исламская партия» Юниса Халеса. Подземный комплекс был оснащен генераторами, телефонной связью и мастерскими. Западных журналистов и иностранных чиновников не раз приглашали посетить эту базу как своего рода символ независимости повстанцев.

Штурм начался после того, как в Хосте, непосредственно к северу от Зхавара, высадилось более четырех тысяч советских десантников. По согласованию с ними около восьми тысяч мотострелков выдвинулись на юго-восток от Гардеза, в то время как советские самолеты предприняли несколько бомбардировок туннельного комплекса, а воздушно-десантные войска отрезали моджахедам пути к отступлению в горы к пакистанской границе. В ходе тяжелого боя среди гор и подземных туннелей было убито около тысячи моджахедов. В конечном счете, советско-афганские войска одержали победу, захватив несколько тонн вооружения и боеприпасов, включая четыре танка и несколько тысяч мин, что значительно подняло моральное состояние Афганской армии.

XIV

Валентин Варенников являлся не единственным высокопоставленным советским чиновником, кто уже был сыт по горло правлением Бабрака Кармаля, который не пользовался авторитетом, проводил непродуктивную политику и к тому же был склонен к пьянству. Чтобы заручиться общественной поддержкой, в апреле 1985 года Кармаль созвал региональных представителей на «Лойя джиргу», после чего провел выборы. Затем он создал «Комиссию национального примирения», которая должна была в следующем году разработать новую конституцию страны. Тем не менее, Кремль все же заставил афганского президента оставить свой пост. В апреле 1986 года его отправили в Советский Союз, якобы для медицинского обследования. Когда он так и не смог появиться на крайне важном ежегодном апрельском революционном параде 27 апреля, стало ясно, что его дни сочтены. Неделей позже Центральный комитет НДПА уволил его по состоянию здоровья и избрал новым генеральным секретарем тридцативосьми летнего Мохаммеда Наджибуллу, который до тех пор занимал пост начальника службы безопасности ХАД. Кармаль оставался президентом страны до ноября 1986 года, когда вместо него был избран никому не известный и не имевший реальной власти Мохаммед Чамкани. В ноябре 1987 года вместо него президентом был избран Наджибулла.

Советская верхушка — начиная с Варенникова и ниже, руководившая военными действиями в Афганистане, нашла полное понимание со статным и общительным Наджибуллой, который представлял собой полную противоположность Кармалю — не только своим телосложением, но и характером. Так, Варенников считал «Наджиба», хорошо говорившего по-английски и поверхностно знавшего французский, хорошо образованным и политически проницательным лидером. Наджибулла, бывший одним из основателей фракции «Парчам» в НДПА был внуком пуштунского вождя племени, таким образом сочетая в себе оба важных качества для того, чтобы стать авторитетной фигурой в Афганистане, и к тому же очень любил власть. При Амине Наджибуллу отослали послом в Иран прежде, чем отправить в отставку и лишить гражданства. Он вернулся в Афганистан после советского вторжения. Здесь он снова жадно включился в политические игры и, как начальник службы безопасности, прославился участием в пытках и казнях. При правлении Кармаля его влияние продолжало расти — отчасти благодаря его успешным действиям по вытеснению с политической арены сил царандоя, которые находились под началом возглавляемого Гулябзоем министерства внутренних дел, бывшему оплотом фракции «Хальк» в НДПА, которая противостояла «парчамистам». После того, как в 1985 году следователи ХАД приступили к арестам офицеров царандоя, обвинив их в антисоветской деятельности, в январе 1986 года было сформировано министерство государственной безопасности, одной из задач которого было наблюдать за отдельными подразделениями царандоя. (Министерство Гулябзоя пережило эти репрессии, однако самого Гулябзоя президент Наджибулла продолжал считать одним из своих главных соперников. После серии стычек, в 1988 году Гулябзой был отправлен в Москву в качестве посла Афганистана).

Наджибулла также извлек свою выгоду и из событий в Пакистане. В конце 1985 года пакистанское правительство организовало ряд нападений на пуштунских лидеров некоторых племен в граничащей с Афганистаном Северо-Западной Пограничной провинции, где практически не действовали никакие законы. Наджибулле удалось укрепить свой авторитет среди пуштунов, пообещав поддержку и оружие их оскорбленным военным вождям. Варенников полагал, что у Наджибуллы были большие шансы добиться «национального примирения» в Афганистане, которое советский командующий считал ключевой предпосылкой для стабилизации конфликта и выводу советских войск. В ходе одной из первых из его многочисленных встреч с «Наджибом» и его главным советским консультантом Виктором Поляничко, все трое согласились использовать для этой цели 580 военных контрольно-пропускных пунктов на дорогах Афганистана, на каждом из которых постоянно дежурило по нескольку десятков советских и афганских солдат. Поскольку эти пункты напрямую взаимодействовали с большей частью местного населения, Варенников считал, что они могли бы распределять пищу, топливо, мыло и другие предметы обихода среди афганцев с целью свести к минимуму поддержку моджахедов со стороны местных жителей. Но препятствием для этих и других усилий по укреплению авторитета правительства оставалась советская оккупация. Популярность Наджибуллы в сельской местности была не намного больше, чем у его предшественника Кармаля.

Тем не менее, Советы продолжали одерживать все новые победы в войне. Разрозненные группировки моджахедов, неспособные действовать сообща, могли лишь обороняться. Военные усилия Москвы по-прежнему мало помогали достигнуть окончательной цели, а именно — помочь дружественному коммунистическому правительству эффективно управлять Афганистаном. Война затянулась еще на пять тяжких лет, в течение которых повстанцы с помощью умелой бравады и иностранной помощи продолжали свое сопротивление силам, намного превосходившим их собственные. Боевые действия стали еще более напряженными в течение того года, который Горбачев предоставил военным на завершение войны. На очередном съезде Коммунистической партии в Москве в феврале 1986 года он заявил, что «контрреволюция и империализм превратили Афганистан в кровоточащую рану».