Читать книгу - "Фельдмаршал Манштейн. Лучший полководец Гитлера - Владимир Дайнес"

Таким образом, войскам фон Манштейна предстояла нелегкая задача по прорыву сильно укрепленной обороны соединений Воронежского фронта.

2 июля Ставка ВГК сообщила командующим войсками Западного, Брянского, Центрального, Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов, что, по имеющимся сведениям, противник может перейти в наступление в период 3–6 июля.

3 июля фон Манштейн вылетел в Бухарест, где вручил маршалу Антонеску знак за крымскую кампанию. Вечером того же дня фон Манштейн вернулся в штаб группы армий «Юг». На следующий день он приказал оперативной группе штаба развернуться ближе к линии фронта, чтобы непосредственно руководить боевыми действиями войск. В качестве командного пункта служил штабной поезд, поставленный на запасный путь в лесу. Он состоял из двух жилых и двух рабочих вагонов для фон Манштейна и его начальника штаба, рабочего и спального вагонов, вагона-столовой для оперативного отдела и для основной части разведывательного отдела, телефонного и радиовагонов, вагона для караульной команды и зенитного расчета 20-мм орудий. Использование штабного поезда вполне себя оправдало. Располагаясь за линией фронта, где проводилась важная операция, можно было легко попасть на машине или самолетом ко всем командирам и во все части. Не раз фон Манштейн совершал поездки на большие расстояния вдоль фронта, посещая за день штабы и части одного участка, а ночью вновь отправляясь на следующий участок.

В ночь на 5 июля в штаб Центрального фронта позвонил командующий 13-й армией генерал Н.П. Пухов. Он доложил, что захваченный пленный сообщил о начале немецкими войсками наступления около 3 часов утра. Командующий фронтом генерал К.К. Рокоссовский по согласованию с представителем Ставки ВГК маршалом Г.К. Жуковым принял решение о проведении 30-минутной артиллерийской контрподготовки. Ее эффективность оценивается непосредственными участниками тех событий по-разному.

Маршал Г.К. Жуков считал, что «артиллерийская контрподготовка нанесла врагу большие потери и дезорганизовала управление наступлением войск, но мы все же ждали от нее больших результатов. Наблюдая ход сражения и опрашивая пленных, я пришел к выводу, что как Центральный, так и Воронежский фронты начали ее слишком рано: немецкие солдаты еще спали в окопах, блиндажах, оврагах, а танковые части были укрыты в выжидательных районах. Лучше было бы контрподготовку начать примерно на 30–40 минут позже»[293].

Столь же реально оценивает результаты артиллерийской контрподготовки и маршал И.С. Конев: «Следует заметить, что на обоих фронтах первый мощный огневой удар был нанесен по главным средствам атаки. Однако сорвать наступление противника не удалось, хотя взаимодействие между основными силами и средствами первого эшелона врага было нарушено, а сила первоначального его удара значительно ослаблена… Конечно, эффект контрподготовки мог бы быть выше, если бы более точно были определены места сосредоточения пехоты и танков врага в исходном положении в ночь на 5 июля и если бы она была начата в тот момент, когда противник вышел из укрытий после ночного отдыха перед боем. К сожалению, удары нашей авиации по аэродромам противника были малоэффективными, так как противник с рассветом 5 июля поднял свою авиацию в воздух»[294].

Есть и более положительные оценки. Например, маршал А.М. Василевский, находившийся в начале Курской битвы на Воронежском фронте, отмечал: «Противник, находившийся в исходном для наступления положении, понес большие потери в живой силе и технике. Дезорганизована была подготовленная им система артиллерийского огня, нарушено управление войсками. Понесла потери и вражеская авиация на аэродромах, а связь с нею у общевойскового командования тоже нарушилась… Гитлеровцы с трудом смогли начать наступление вместо 3 часов утра 5 июля тремя часами позже»[295].

Артиллерийская контрподготовка – дело серьезное. Противник обязательно должен оценить ее масштабы и вред, причиненный его войскам. Но фон Манштейн почему-то не упомянул о ней в своих мемуарах.

В 3 часа по берлинскому времени началась артиллерийская подготовка в полосах групп армий «Центр» и «Юг». Одновременно бомбардировочная и штурмовая авиация массированными налетами группами до 50–60 самолетов производила бомбардировку и обстрел боевых порядков войск Центрального и Воронежского фронтов.

В полосе группы армий «Юг» события развивались следующим образом. По войскам 7-й гвардейской армии генерала М.С. Шумилова 5 июля нанесла удар армейская группа «Кемпф» (свыше 400 танков и штурмовых орудий)[296]. Ее правофланговый 11-й армейский корпус генерала Раусса не сумел продвинуться до намеченного рубежа на р. Короча, а вышел только в район высот западнее рубежа р. Корень. Несмотря на это, корпус оттянул на себя часть сил из состава оперативных резервов Воронежского фронта, располагавшихся восточнее Волчанска. В последующие дни 11-й армейский корпус, ведя тяжелые оборонительные бои, нанес частям 7-й гвардейской армии значительные потери, в том числе и в танках.

Части 3-го танкового корпуса, преодолев р. Северский Донец, встретили упорное сопротивление и понесли большие потери. Они вынуждены были остановиться перед второй оборонительной полосой 7-й гвардейской армии. Фон Манштейн, переговорив с командиром корпуса генералом Г. Брейтом и его командирами дивизий, решил все-таки продолжить наступление. Командующий группой армий «Юг» усилил корпус 198-й пехотной дивизией, стоявшей в качестве резерва в тылу 1-й танковой армии, несмотря на то, что и там создавалось опасное положение.

Главный удар силами 4-й танковой армии (около 1 тыс. танков и штурмовых орудий) был нанесен 5 июля в полосе 6-й гвардейской армии генерала И.М. Чистякова. Несмотря на ее упорное сопротивление, соединения 4-й танковой армии смогли на отдельных участках прорвать главную полосу обороны. Генерал И.М. Чистяков в своих мемуарах отмечал: «За двадцать часов наступления противнику так и не удалось прорвать оборону армии ни на одном направлении и на всю глубину ее боевых порядков, как это предусматривалось планом “Цитадель”. Гитлеровцы, понеся колоссальные потери, вклинились в нашу оборону на отдельных участках на 8—10 км»[297].

Насчет «колоссальных потерь» явное преувеличение. Войска 4-й танковой армии создали реальную угрозу прорыва к Обояни. Командующий Воронежским фронтом генерал армии Ватутин вынужден был около шести часов вечера 5 июля потребовать от командующего 1-й танковой армией выдвинуть 6-й танковый и 3-й механизированный корпуса на второй оборонительный рубеж 6-й гвардейской армии. Им предстояло прочно закрепиться на рубеже Меловое, Яковлево. Одновременно предписывалось быть в готовности с рассветом 6 июля перейти в контрнаступление в направлении на Томаровку. В районы Тетеревино и Гостищево из резерва Воронежского фронта выдвигались 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса в готовности также с рассветом 6 июля нанести контрудар в направлении Белгорода. Оба корпуса в оперативном отношении были подчинены командующему 6-й гвардейской армией.