Читать книгу - "Моя жена Любовь Орлова. Переписка на лезвии ножа - Григорий Александров"

Сижу над «Пилигримами»[326], и дело идет хорошо, важно, как можно меньше отвлекаться.

Но сегодня сделаю все по семинару.

Привет тебе. Гриша.

1.1.55 г.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – Л. ОРЛОВОЙ

Люблю, как человек, тоскую, как собака[327].

Г. АЛЕКСАНДРОВ – ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО АНГЛИЙСКИМ КИНЕМАТОГРАФИСТАМ

(Опубликовано в «Советской культуре» 16 апреля 1955 года.)

Дорогие английские друзья! Может, вы прочтете это письмо, может, вспомните наши встречи и беседы в Лондоне и Париже, в Канне и Голливуде, в Мексике, Риме и Берлине?

Дорогой режиссер Чарльз Фрэнд (английский режиссер. – Ю. С.)! Разве Вы хотите, чтобы люди еще раз пережили такие муки, какие Вы изобразили в Вашем прекрасном героическом фильме «Жестокое море»?

А вы, поборник мира и дружбы, замечательный и талантливый режиссер Энтони Асквит (английский режиссер. – Ю. С.)! В своей последней картине Вы изобразили любовь советской девушки и американца, показали, как эту любовь хотели убить темные силы.

Ведь в своей картине Вы ратуете за то, чтобы настало время, когда Любовь будет свободна везде и для всех. И мы, советские художники, также боремся за это. Мы стремимся к тому, чтобы наши картины смотрели повсюду, чтобы английские картины шли на наших экранах, а советские картины смотрели бы в Англии. Нам необходим обмен книгами, спектаклями, музыкой. Ведь никакое искусство не может развиваться замкнуто. Для развития искусства нужен опыт всего человечества.

Я знаю, что мой знакомый директор колледжа в Саутгемптоне профессор богословия мистер Ливбизи не любит политики и не терпит, чтобы в его квартиру доносились звуки внешнего мира. Но я помню, как он рассказывал о немецких воздушных налетах, о том, как его драгоценные статуэтки изумительной китайской работы падали с полок от взрыва бомб и чудом уцелели… Я помню, как он, «ненавидя политику», все же выражал радость по поводу встречи со мной, человеком из Москвы, и говорил, что если он согласится признать какую-либо политику, то это будет политика мира. Может, мистер Ливбизи, наши общие саутгемптонские друзья расскажут Вам о том, что я обращаюсь к Вам из Москвы с призывом проводить политику мира, защищать мир, не допускать атомной войны, от которой уже не уцелеют Ваши изумительные китайские статуэтки…

И Вы, уважаемый энтузиаст кино, писатель и режиссер Пол Рота (английский режиссер. – Ю. С.) – Ваши книги стоят у меня на полках. Ваши слова, сказанные на нашем последнем завтраке в лондонском ресторане «Камо грядеши», свежи в моей памяти. Вы мечтаете о международном Конгрессе кинематографистов. Конечно, Международная встреча режиссеров, писателей, артистов кино для обмена опытом – это замечательно. Но ведь и для этого нужен мир.

Мои английские встречи ясно показывают, что и ведущие деятели культуры, и простые люди – английские шоферы, докеры, металлисты – все, кому дорог мирный труд, не хотят войны.

Я помню встречу в одном из колледжей Кембриджа. Тогда сотни молодых людей разглядывали меня – советского человека. Студенты засыпали меня сотнями вопросов о Советской стране, о наших планах, о советском искусстве. Я с радостью вспоминаю, как на мои слова они отвечали громкими рукоплесканиями. Наша Кембриджская встреча превратилась в праздник надежды на мир. Ведь мы тогда хорошо понимали друг друга. И вы, наверное, помните, друзья, как замолкли, смутились, замерли мы все, когда над крышами Кембриджа пролетели американские бомбардировщики с американских военных баз и их угрожающий гул омрачил радость нашего взаимопонимания и дружбы. Не нужно было слов, чтобы понять, о чем мы тогда думали и как нам хотелось крикнуть:

– Долой бомбардировщики!

– Долой авиабазы!

– Долой бомбы!

Англичане всех возрастов, всех сословий, различных вероисповеданий, разных политических взглядов радушно приглашали меня, чтобы спросить, как думают жить в будущем советские люди и возможно ли сосуществование двух различных общественных систем. Я охотно отвечал на вопросы, рассказывал о фактах советской жизни.

У меня не было возможности удовлетворить все вопросы, но все же я выступил тогда на 90 собраниях (за 30 дней! – Ю. С.), митингах и встречах[328].

Замечательные это были встречи.

Было очень мало враждебных вопросов, редко встречалось недоверие. В результате встреч обнаружилось стремление к миру, дружбе и взаимопониманию между нашими странами.

Мне вспоминается разговор с одним англичанином. Он спросил, какое значение имеет его подпись в защиту мира – это ведь капля в море. Я ответил ему замечательной китайской пословицей: «Когда капля падает в море, она уже не капля – она уже море, и нет такой силы, которая могла бы сокрушить его». Так и одна подпись под Стокгольмским воззванием, сливаясь с миллионами других подписей, выражает великую и несокрушимую силу, способную предотвратить войну.

Г. АЛЕКСАНДРОВ, Л. ОРЛОВА – П. АТАШЕВОЙ

31 мая 1955 г., Hotel «Три короны»[329], Веве[330].

Дорогая Перл!

Четвертый день беседуем и живем с очаровательным Чарли! Разговоры наши бесконечны. Тем так много, что нет… (неразборчиво).

Скоро вернемся к Вам и все расскажем.

Привет Вам из его дома от меня и Любы.

Ваши Гр. Александров, Л. Орлова.

Посылаю через Игнатия Станиславовича лекарства, ибо не помню номер дома и квартиры вашей.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ

Перочка!

Привет из Хельсинки с Ассамблеи Мира.

Гр. Александров.

Июль 1955 г.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – И. ПЫРЬЕВУ

Дорогой Ваня!

Гипертонический криз и приступ стенокардии «уклали» меня в постель и доставили много неприятностей. И только теперь, после кровопускания и недели одинокого лежания – прихожу в себя…