Читать книгу - "Чингисхан. Имперская идея - А. Мелехин"

В окончательной редакции «Великой Ясы», относящейся, по-видимому, к 1225–1226 гг., Чингисханом, со свойственной ему прозорливостью, была найдена «золотая середина»: с одной стороны, учтены и трансформированы для создавшихся новых условий древние предания, обычаи и воззрения своего рода, своего народа, монголо-тюркские традиции, с другой стороны, были учтены и «типологические особенности прилежащих государств – Цзинь, Уйгурии, Кара-Кидан… местные законы мусульманских тюркских правителей Ближнего Востока»^[9].

* * *

В первом разделе нашей книги собраны дошедшие до нас установления («Великая Яса») и изречения («Билик») Чингисхана, наглядно свидетельствующие о том, какими «известными высшими принципами и идеями, соединенными в стройную систему», руководствовался Чингисхан, создавая свою армию. Поскольку, как писал Г. В. Вернадский, «военное управление являлось основой монгольского управления вообще… и ввиду исторических обстоятельств возникновения Монгольской империи, естественно, что вопросам воинского устройства должно было быть отведено значительное место в законодательстве Чингисхана… Воинский устав, таким образом, являлся одним из основных разделов «Великой Ясы».

Воинский устав, сохранившиеся фрагменты которого вошли в данное издание, содержит установления по формированию войска и гвардии Чингисхана, воинской подготовке, в том числе и в условиях облавных охот, и проверке боеспособности, воинской дисциплине, движению в походе и боевым действиям, взаимоотношениям командного состава и подчиненных, взысканиям и поощрениям.

Что касается «Билика», свода изречений, наставлений и заветов Чингисхана, то и среди этих назидательных рассказов есть много такого, что, по мнению летописца Джувейни, «связано с устройством завоевания стран и относилось к сокрушению мощи врагов и возвышению степени своих подвластных…», поэтому некоторые из них, сохранившиеся в разных источниках, мы также включили в первый раздел нашей книги.

Чингисхан предполагал дать монголам такие законы, которыми могли бы руководствоваться как его современники, так и потомки. Это подтверждают и наши источники. Так, Аль-Макризи сообщает: «Когда Чингисхан установил основные правила и наказания к ним и все передал письменно в книге, он дал наименование Ясы, или Ясака. Когда редакция книги была окончена, Чингисхан велел эти законы вырезать на стальных досках и сделал их кодексом для своей нации»^[10].

А Рашид ад-Дин повествует о том, что Чингисхан дал наказ своим наследникам сохранять «Великую Ясу» неизменной: «…Если великие люди (государства), бахадуры (богатыри. – А.М.) и эмиры… не буду т крепко держаться закона, то дело государства потрясется, будут страстно искать Чингисхана, но не найдут (его)»^[11].

По всей видимости, сам Чингисхан представлял живое воплощение безусловного подчинения изданным им самим законам. И такой пример, подаваемый самим ханом, должен был оказать благотворное влияние на нравы всей монгольской администрации, что, в свою очередь, воспитывало народ в духе строгой законности.

Влияние этого законодательства на народные нравы подтверждается свидетельством посторонних наблюдателей. Плано Карпини в своей книге «История монгалов» (ХIII в.) так описывает «хорошие нравы татар»: «…татары более повинуются своим владыкам, чем какие бы то ни было люди, живущие в сем мире… более всех уважают их и нелегко лгут перед ними. Словопрения между ними бывают редко или никогда…»^[12].

По свидетельству Рашид ад-дина, военачальники армии Чингисхана на ежегодных хуралтаях вновь и вновь прослушивали законы и назидательные рассказы и мудрые высказывания Чингисхана, свидетельствуя тем самым о своем беспрекословном следовании его завету: «Военачальники тумэна, тысячи и сотни, съезжающиеся выслушать наши мысли («Великую Ясу» и «Билик» Чингисхана. – А.М.) в начале и в конце года и возвращающиеся назад, могут начальствовать войском; состояние тех же, которые сидят в своем юрте (уделе. – А.М.) и не слышат мыслей наших, походит на камень, упавший в большую воду, или на стрелу, пущенную в заросли тростника: они оба бесследно исчезнут. Таким людям не подобает командовать…»

А. В. Мелехин

«Великая Яса» Чингисхана

Фрагменты «Великой Ясы» из сочинения А. М. Джувейни «История завоевателя мира»^[13]

О порядках, заведенных Чингисханом после его появления, и о ясах, кои он повелел^[14]

Введение

Поелику Всевышний отличил Чингисхана умом и рассудком от его сотоварищей и возвысил его над царями мира по бдительности и могуществу, то он без утомительного рассмотрения летописей и без докучного сообразования с древностями единственно из страниц своей души изобретал то, что известно из обычаев гордых хосроев и что записано о порядках фараонов и кесарей, и из ума-разума своего сочинял то, что было связано с устройством стран и относилось к сокрушению мощи врагов и к возвышению степени своих подвластных…

Соответственно своему мнению, как оно того требовало, положил он для каждого дела законы и для каждого обстоятельства правило и для каждой вины установил кару. А так как у племен татарских (монгольских. – А.М.) не было письма, повелел он, чтобы люди из уйгуров научили письму монгольских детей, и те ясы и приказы записали они на свитки, и называются они их Великой Книгой Ясы. Лежит она в казне доверенных царевичей, и в какое время станет хан на трон садиться или посадит [на конь] войско великое, или соберутся царевичи и станут советоваться о делах царства и их устроении, те свитки приносят и по ним кладут основу дел; построение ли войска или разрушение стран и городов по тому порядку выполняют…

Портрет Чингисхана. Из коллекции портретов монгольских ханов и ханш, хранившихся в императорском дворце в Пекине. XIII–XIV вв.