Читать книгу - "Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944 - Пауль Леверкюн"

Первоочередной задачей теперь была доставка денег в Сирию. Один из наших арабских друзей предложил нам попытаться договориться с администрацией двора Ибн Сауда. Ранее мы не имели практически никаких контактов с этим королем пустыни, и казалось маловероятным, что он захочет иметь какие-либо дела с нами. Но он мог, с другой стороны, оказаться готовым пойти на небольшую выгодную сделку. Мы предложили, что немцы сделают ему платеж в Стамбуле, а он, в свою очередь, произведет соответствующие выплаты в Сирии.

Эта идея, к сожалению, не увенчалась успехом, но необходимые мероприятия были в конце концов все же проведены с использованием каналов оптовой торговли продуктами, которая в то время большей частью находилась в руках сирийцев. Получатели в Сирии принадлежали к наиболее высокопоставленным семействам страны, чьи имена и сегодня можно найти среди министров и других высокопоставленных лиц в Сирийской республике. Но, должно быть, они проявляли недопустимую неосторожность, потому что некоторые из них были арестованы и восстание «выдохлось».

Для поддержки семей арестованных героев были найдены деньги, но даже после переноса срока на три месяца не наблюдалось каких-либо шансов на успех, и в конце концов я был вынужден нехотя отказаться от всего проекта.

Немалая часть денег осталась на руках у агентов в Стамбуле, и я чувствовал себя обязанным потребовать у них возврата средств. Мои немецкие друзья часто говорили мне, что такое требование абсолютно тщетно, что я никогда не увижу ни фартинга из моих денег и т. п. Мне же это казалось тестом – тем ли людям я оказываю свое доверие или нет? Однажды вечером ко мне пришел на встречу руководитель арабской группы. Из кармана своего жилета он достал маленький пакетик, завернутый в салфетку, из других карманов он доставал еще и еще, пока наконец на моем столе не оказалось восемь маленьких пакетов. В каждом из них лежали золотые монеты. Я не знал, как отблагодарить моего друга Абдаллу. Он признал, что это было нелегко; его друзья в молодежном арабском движении сказали ему, что это были единственные средства, находившиеся в распоряжении молодых участников, и они побуждали его изобрести отговорку для того, чтобы сохранить деньги. Но на это он ответил отказом: «Нет! Доктор всегда внимателен к нам; мы должны вести себя по отношению к нему так же».

Золото было легко приобрести на стамбульском свободном рынке, но следовало быть очень внимательным к типу приобретаемых монет. Были старые наполеондоры, с изображением Наполеона III с его императорской бородкой, но эти французские монеты ценились невысоко. Выше всего ценился английский соверен, который на рынке назывался «король» из-за портрета короля, но среди арабов, которых больше интересовал скакун под святым Георгием на реверсе монеты, он был известен как «лошадь». Но даже с британскими монетами следовало быть осторожным. Законы ислама запрещают изображать человеческое лицо, в случае с золотыми монетами мусульмане, как правило, справляются с преодолением своих религиозных установлений. Но когда на монете изображена женщина с неприкрытым лицом, это уже слишком для строго религиозных сект внутренних районов страны; они категорически отказываются принимать такое «неприличное» золото, поэтому соверены с королевой всегда можно приобрести с небольшой скидкой.

По мере того как филиал активизировал свою деятельность, финансы начали играть все более важную роль. Штаб оперативного руководства прислал нам кассира, который, к несчастью, был несколько глуховат. В жарком турецком климате ему приходилось работать при открытом окне, и поскольку, как большинство глухих, он был склонен разговаривать громко, псевдонимы наших агентов и суммы, которые им причитаются, эхом отдавались по улице во всеуслышание. Позже мы смогли заменить его на человека с более тихой речью.

Иногда, конечно, мы сомневались, была ли та или иная трата денег обоснованной. Как-то родственник египетского королевского семейства сказал нам, что собирается отправиться в Каир по делам, связанным с недвижимостью его жены, и что он мог бы увидеться с политическими деятелями, обладающими определенным влиянием. Я обсудил с ним в деталях политическую ситуацию на Ближнем Востоке в целом, но почувствовал, что, возможно, было бы немного бестактным в этот момент обсуждать с ним вопрос финансов. Поэтому я проинструктировал одного из своих подчиненных заняться вопросом затрат. Ответ нашего друга гласил, что в первую очередь он должен будет встретиться с королем, это означает, что ему придется сыграть с королем в тарок (карточная игра. – Примеч. пер.) и проиграть ему. Далее, ему придется часто посещать клуб «Мехмед Али», хотя его миссия этого и не требует, а этот клуб был самым дорогим заведением. Всего расходы составили бы около десяти тысяч долларов и пяти тысяч турецких фунтов, другими словами, от четырех до пяти тысяч фунтов стерлингов. Мне казалось, что военная информация стоила бы пяти тысяч турецких фунтов, но что дополнительные десять тысяч долларов – это несколько расточительно с точки зрения военного. Я отправился на следующем поезде в Анкару и изложил весь проект господину фон Папену, спросив его, стоит ли, с его точки зрения, политический аспект предложения десяти тысяч долларов. Папен ответил, что на таких условиях он просто счастлив со мной сотрудничать, и таким образом проблема была весьма удачно разрешена.

Результаты были включены в пять сообщений, представленных для оценки графу Альмасси, нашему признанному ведущему эксперту по египетским делам. Его комментарий был таков: «Мне бы хотелось, чтобы я мог подписать эти сообщения и выдать их за свои собственные».

В одном из сообщений было процитировано высказывание турка из Египта. «Я уже однажды видел нацию в слезах, – сказал он. – Это было, когда умер вождь турецкого народа; и сейчас я снова вижу нацию в скорби». Далее в сообщении говорилось: «Я имею в виду ужас египетского народа от фундаментальных изменений, которые происходят с королем. Еще год назад Фарук I был по-настоящему популярным принцем. Он был не только уважаем и любим, но его также рассматривали как достойного и стойкого борца за дело египетского народа. С той поры он полностью изменился как в личных привычках, так и во всем образе жизни. Похоже, он полностью порвал со всеми традициями ислама и своего народа. Во время большого поста на Рамадан его ежедневно видели в барах и тавернах; он приходил один и не желал, чтобы его приветствовали как короля. Он появляется во всех клубах со своей любовницей и часто пьет слишком много. Королева, ожидающая ребенка, и королева-мать в своих интересах пользуются преимуществом свободы, которую подарило им распутство короля. Роскошная претенциозность королевского двора с его шестью дворцами только в Каире и возникновение все новых и все больших скандалов обсуждаются в городе и уже ведут к подрыву королевской власти, который, возможно, окажется непоправимым. Остальные члены королевского семейства, почти без исключения, в ссоре с королем, он отказывается принимать любой совет, политического или личного характера, и избегает в принципе любых откровенных разговоров с другими членами семейства. Считают, что сейчас, когда он сделал ставку исключительно на британцев, у него в голове перспектива разрушения оси и последующее усиление его позиции, соединенное с соблазном получить трон халифа, который ему подарят англичане. Некоторые приписывают смену его поведения его молодости, но первым подстрекателем, как считают, является Нахаз Паша, чьим традиционно демократическим и республиканским устремлениям могут быть приписаны многие из недавних изменений. Дальнейшее уменьшение королевской власти и популярности, и вместе с этим косвенно – всего королевского семейства, – возможно, однажды приведет к атаке Wafd (либерально-националистская партия в Египте. – Примеч. пер.) на всю монархическую систему правления и выльется в создание Египетской республики. Против такой атаки будет беззащитным инаследник трона, даже при условии принятия мер по возвращению до некоторой степени популярности».