Читать книгу - "Диктатор Одессы. Зигзаги судьбы белого генерала - Максим Ивлев"

1 июля 1918 года Временным Сибирским правительством было образовано Военное министерство во главе с управляющим (фактически министром) полковником А.Н. Гришиным-Алмазовым, который наряду с этим остался и командующим Западно-Сибирской армией (с 27 июля переименована в Сибирскую армию). Боевой состав Сибирской армии к концу июля доходит до 31 тысячи человек, в нее вливается еще один корпус — 3-й Уральский, под командованием генерал-лейтенанта М.В. Ханжина (генерал Ханжин был старше своего командующего на девять лет, он также окончил Михайловское артиллерийское училище и в 1904 году тоже участвовал в боях под Ляояном, где был награжден орденом Св. Анны 2-й степени с мечами).

Помимо борьбы с красными на Урале и в районе Байкала в Западно-Сибирской армии пришлось срочно формировать Семиреченский отряд и отправлять его на юг, в Семиреченскую область. Дело в том, что в апреле—мае 1918 года в районе города Верного (ныне Алма-Ата) произошло восстание семиреченских казаков против только что установившейся там Советской власти. Это восстание вскоре было подавлено местными и подошедшими на помощь из Ташкента свежими большевицкими силами с чрезвычайной жестокостью — многие семиреченские станицы практически обезлюдели, часть казаков с войсковым атаманом А.М. Ионовым ушла в соседнюю китайскую провинцию Синьцзян и в северные районы Семиречья. Откликаясь на настоятельные просьбы семиреков о помощи и телеграммы российского консула в Чугучаке (Китай), Временное Сибирское правительство вынуждено было двинуть в Семиречье воинские части с целью спасти семиреченское казачество от полного истребления.

К концу июля для развития наступления вглубь области, помимо частей 2-го Степного Сибирского корпуса туда был отправлен даже 1-й Сибирский авиаотряд в составе нескольких аэропланов. А уже в августе туда же началась отправка с Верхнеуральского фронта одного из самых боеспособных соединений Сибирской армии — партизанского отряда атамана Анненкова^[9]. Несмотря на изоляцию от Центральной России, семиреченские большевики оказали стойкое сопротивление сибирским частям и вновь сформированным отрядам казаков-семиреков, и в итоге Сибирское правительство получило на юге еще один фронт — Семиреченский, или, как называли его в Омске — Юго-Восточный.

25 июля частями Западно-Сибирской армии и чехословаками Уральской группы под командованием русского полковника С.Н. Войцеховского был взят Екатеринбург. Несколько офицеров и солдат сразу же бросились к Ипатьевскому дому, где за неделю до этого был расстрелян Император Николай II, его семья и приближенные. Взорам добровольцев открылось зрелище страшного беспорядка внутри помещений, следов недавно произошедшей здесь кровавой расправы и поспешного бегства большевиков. Военными властями незамедлительно было начато расследование по делу об убийстве бывшего императора, которое затянулось потом на долгие годы.

В это время начинают возникать трения между Временным Сибирским правительством и противобольшевистским Комитетом членов Учредительного собрания, обосновавшимся в Самаре и считавшим себя законной российской властью. Трения эти возникали как по идеологическим причинам (КОМУЧ был значительно «левее» сибиряков и состоял почти из одних эсеров), так и из-за банального дележа «подведомственных» территорий. В качестве «яблока раздора» двух правительств оказались Урал и Оренбуржье.

Войсковой атаман Оренбургского казачьего войска А.И. Дутов^[10], освободивший в начале июля от большевиков большую часть войсковой территории и город Оренбург, сам являлся депутатом Учредительного собрания. Но территория его края в административном отношении оказалась разделенной между самарским КОМУЧем и Омским правительством, так как освобождение Оренбуржья от большевиков с севера осуществлялось соединенными отрядами оренбургских казаков и чехословаков, причем казаки действовали в составе Западно-Сибирской армии. Сам Дутов вошел в состав КОМУЧа и был произведен им в генерал-майоры. Не желая ссориться ни с Самарой, ни с Омском, ему пришлось лавировать между двумя правительствами. Съездив в Самару и заручившись там поддержкой учредиловцев, он решил теперь отправиться за тем же в Омск.

24 июля в Уфе состоялся его разговор по прямому проводу с управляющим Военным министерством Временного Сибирского правительства Гришиным-Алмазовым:

«Я Атаман Дутов, я сейчас в Уфе, еду к вам в Омск для личных переговоров, извиняюсь за беспокойство, прошу сообщить, застану ли я вас в Омске или в каком другом городе по железной дороге. По аппарату всего сказать не могу. Сообщаю, что казаки 1-го Оренбургского уезда (оговорка Дутова— 1-го Оренбургского округа. М.И.) находятся в сфере действий Самарского комитета, а также Уральских. Тоже необходимо с вами войти в полное соглашение, о чем переговорю лично. С Доном вошел в связь, там генерал И. Краснов (ошибка Дутова в инициалах — Донским атаманом был генерал П. Краснов.—М.И.) и там же Совет казачьих войск. Терское войско и Кубанское мобилизованы, с эмиром Бухарским завязал сношения. На Украину посланы курьеры для передачи наших планов и организации народного движения. Подробности сообщу лично. Сам здесь в Уфе. Я кончил.

[Гришин-Алмазов] Приветствую вас, атаман, и очень рад, что я, наконец, нашел вас. Я из Омска пока никуда не выеду и буду ожидать вас здесь. Нам надо будет обо многом переговорить, многое решить, и я не сомневаюсь, что мы с вами и Вр. Сиб. Правит, поймем друг друга и сделаем все возможное для нашего общего дела — возрождения России. Буду ожидать от вас телеграммы о выезде.