Читать книгу - "Повседневная жизнь королевских мушкетеров - Екатерина Глаголева"

Во второй половине XVII века личная охрана короля состояла из четырех рот знатных дворян – одной шотландской и трех французских, всего 400 человек, парадным вооружением которых был серебряный протазан.

Их называли «синей свитой» по цвету курток – синих с красной отделкой и серебряным галуном. Только они имели право облачаться в мундиры такого цвета. В мирное время они несли караульную службу внутри дворца, а потому на ногах у них были туфли на невысоком каблуке, а не сапоги с раструбами, как у мушкетеров, которых во внутренние королевские покои не допускали. В лейб-гвардию принимали мужчин приятной наружности, ростом не менее 175 сантиметров, зрелого возраста, благородного происхождения и католического вероисповедания. Даже младших офицеров набирали исключительно из числа потомственных дворян, причем их род должен был восходить к 1400 году. Капитанами же лейб-гвардии всегда были маршалы Франции, принадлежавшие к княжеским родам: Ноайль, Бетюн-Шаро, Монморанси-Люксембург. Жандармы и легкая кавалерия составляли «красную свиту» – по цвету своих камзолов. Французская гвардия была весьма многочисленна: в 1630 году гвардейский полк состоял из двадцати рот по 200 человек в каждой. Офицеры гвардии должны были быть дворянами в пятом поколении. Одевались гвардейцы великолепно, все были отчаянными храбрецами и пользовались правом идти впереди войск при вступлении в завоеванный город.

По своему статусу в свите короля мушкетеры стояли ниже личной охраны и жандармов, но наравне с гвардейской легкой кавалерией. О том, насколько почетно было служить в этом подразделении, говорит хотя бы тот факт, что в период несовершеннолетия Людовика XIV в королевских мушкетерах некоторое время состоял Ян Собеский – польский полководец, избранный четверть века спустя, в 1674 году, королем Речи Посполитой.

Королевские мушкетеры носили голубые плащи с большим серебряным крестом и повсюду следовали за королем, даже сопровождали его на охоту, поскольку должны были охранять его, когда тот находится вне своих резиденций. Личной охраной обладали и другие высокопоставленные особы: члены королевской семьи, принцы крови. Гвардейцев тоже набирали из числа дворян, чей род обладал не менее чем двухсотлетней историей; служить в таких частях было почетно, а офицеры могли со временем претендовать на высокие должности. Капитан гвардейцев королевы-матери (Марии Медичи) де Темин убил на дуэли Анри де Ришелье (брата будущего кардинала), сочтя себя несправедливо обойденным, когда того назначили губернатором Анжера. В 1629 году возникла необходимость в личной охране и для кардинала Ришелье: узнав, что против королевского министра замышляется покушение (уже третье по счету), Людовик XIII выделил для обеспечения его безопасности 50 конных аркебузиров, а кардинал, со своей стороны, нанял еще 30 гвардейцев. Охрана должна была постоянно находиться при кардинале во всеоружии; в каждой резиденции Ришелье отводилась особая комната для капитана гвардейцев; только являясь в Лувр, кардинал должен был оставлять свою охрану за воротами. К 1634 году на службе кардинала состояла рота легкой кавалерии из 120 человек, рота из 100 жандармов и 100 мушкетеров-пехотинцев – их число к 1642 году увеличили до 200, и охрана кардинала составляла уже 420 человек, тогда как рота королевских мушкетеров – всего 150.

«Гвардейцами кардинала» называли только конную роту. Ее набирали из тщательно проверенных людей, по рекомендации лиц, хорошо знакомых Ришелье. Претендент должен был быть не моложе 25 лет и отслужить не меньше трех лет в армии. Офицеры были по большей части бретонцами, тогда как королевских мушкетеров поставляли Гасконь и Беарн. Кардинал платил жалованье гвардейцам из собственного кармана, причем регулярно и щедрой рукой, тогда как королевским мушкетерам скудное жалованье нередко задерживали. Личная охрана Ришелье первой облачилась в униформу – красный плащ-пелерину из четырех клиньев, который можно было носить нараспашку или застегивать на пуговицы, с белым греческим крестом спереди и сзади; костюм дополняла широкополая шляпа с белым султаном и сапоги. Королевские мушкетеры должны были одеваться за свой счет. Между двумя элитными подразделениями мгновенно возникло ожесточенное соперничество, но в глазах общественного мнения мушкетеры пользовались преимуществом: они участвовали во всех войнах, проявляя доблесть в кровопролитных сражениях практически «ради славы», тогда как гвардейцы кардинала являлись, по сути, представительским корпусом, «солдатами из передней», и при этом их кошельки были туго набиты. Тем не менее в случае необходимости Ришелье бросал своих гвардейцев в бой, и те вели себя достойно.

Людовик XIII благоволил к капитану мушкетеров де Тревилю, которого ценил за храбрость, честность и прямоту. Ришелье же опасался его, и не без основания: в 1630 году де Тревиль предлагал свои услуги участникам очередного заговора против кардинала, намереваясь устранить его физически. В 1642 году, после раскрытия заговора Сен-Мара, Ришелье, чувствуя, что де Тревиль, претендовавший на место королевского фаворита, не отказался от своих убеждений, целый месяц вел осаду короля и добился отставки капитана мушкетеров. Правда, кардинал вскоре скончался и де Тревиль снова занял свой пост.

Преемник Ришелье кардинал Мазарини не доверял неуправляемым королевским мушкетерам. Следуя тактике своего предшественника, он старался расставить на ключевых постах своих родственников и верных людей. Должность капитана королевских мушкетеров он присмотрел для своего племянника Филиппа Манчини, однако де Тревиль не соглашался оставить ее добровольно. Кардинал нашел управу на упрямого гасконца: он распустил мушкетерскую роту в 1646 году. Однако отсутствие элитного военного подразделения, преданного королю, быстро дало себя знать во время Фронды: Тюренну, сражавшемуся под стенами Парижа с Великим Конде, перешедшим в оппозицию к власти, очень не хватало мушкетеров. Рота была воссоздана в 1657 году в составе 150 человек, и кардинал отдал-таки ее под начало Филиппа Манчини, герцога де Невера. Чтобы сгладить неопытность молодого герцога, роту сформировали сплошь из ветеранов. Король лично проводил с нею учения и пожелал, чтобы все мушкетеры гарцевали на серых лошадях с длинным хвостом. Однако этим дело не ограничилось: в том же году мушкетеры сопровождали короля в Седан и участвовали в осаде Стенэ. Герцогу де Неверу тогда оказал неоценимую помощь старый солдат Исаак де Баас, служивший в роте в чине подпоручика, а также прапорщик Жозеф Анри де Тревиль, сын знаменитого капитана и товарищ по играм юного короля. Затем король отправлял своих мушкетеров с одного поля битвы на другое, «дабы они не упустили ни единого случая покрыть себя славой». После осады Дюнкерка в 1658 году Исаак де Баас ушел на покой по состоянию здоровья, и Мазарини отдал его должность Шарлю де Бац де Кастельмору, более известному как д'Артаньян, – он находился там же вместе с ротой французских гвардейцев. К тому времени д'Артаньян уже исполнил несколько ответственных поручений кардинала и теперь должен был «помогать» его племяннику. Новоиспеченному подпоручику королевских мушкетеров было около сорока лет; для него теперь началась новая жизнь, в которой тяготы войны перемежались развлечениями придворной жизни.

Еще в 1650 году Мазарини обзавелся ротой мушкетеров для собственной охраны, нарядив ее в алые куртки под цвет своей мантии. Командование ею он доверил Франсуа де Бемо, гасконцу, другу д'Артаньяна (после роспуска мушкетерской роты они оба поступили на службу к кардиналу Мазарини «для особых поручений»). Десять лет спустя, предчувствуя скорую смерть, кардинал передал свою роту Людовику XIV. В августе 1660 года состоялось торжественное вступление короля и королевы в Париж; «за ротой мушкетеров, которую Его Высокопреосвященство подарил королю, под командованием гг. де Марсака и де Монгайяра следовала рота старых мушкетеров».