Читать книгу - "Разные человечества. Эволюция. Разум. Антропология - Андрей Буровский"

Эвенки в Сибири говорили, что «амикан – как человек, только мохнатый». Они верили, что медведи крадут женщин, и у них рождаются дети. В это же верили и литовцы. Проспер Мериме любил все таинственное и непонятное. По мотивам этих сказок он написал историю про графиню, которую во время охоты похитил медведь… Вскоре граф застрелил зверя, да только графиня была не в своем уме. И родившегося у нее вскоре сына считала зверенышем. Только ей покажут мальчика, кричала:

– Убейте его! Убейте зверя!

Молодой граф и правда ведет себя все более странно. В конце концов он женится, в брачную ночь перегрызает жене горло, а сам пропадает неведомо куда.

Прекрасно написанный, и при том на редкость жуткий рассказ. До самого конца остается непонятно, чей же он сын, этот граф![20]Очень может быть, и медведя… Мериме, европейский человек XIX века, писал, конечно, чисто фантастическую повесть – но для язычников тут все очень реально.

И у славян до крещения были суеверия, связанные с медведем. Само название «медведь» – иносказательное. «Едящий мед»… обтекаемое такое называние – чтобы страшный зверь не услышал и не пришел к назвавшему его «настоящее» имя.

Так же и в германских языках название «бэр» – явно подражающее низкому вибрирующему рычанию медведя. От «бэра» названы и Берн в Швейцарии, и Берлин в Германии… А как «на самом деле» называли медведя германцы, спорят до сих пор.

Если же вернуться к славянам, – стоит вспомнить девочку Машеньку, которую поймал медведь и унес к себе в дом, вместе жить. В детской сказке «Машенька и медведь» все очень невинно, Машенька живет у медведя как сестренка или дочка – но в древних легендах все было не так… Вплоть до появления общих детей у медведя и похищенной девушки.

Даже в детской сказке все кончается не так уж весело: медведя, помниться, там разорвали собаки. И это наводит на специальный «медвежий праздник», который устраивали айны и некоторые другие народы на Дальнем Востоке. Для этого праздника брали у убитой медведицы и выращивали в поселке маленького медвежонка. Женщины иногда даже выкармливали звереныша грудью.

А когда медвежонок подрастал, устраивали праздник, пили и ели, радовались жизни. Среди всего прочего, дразнили молодого медведя, доводили до ярости. Тыкали в него березовыми шестами, пока он с ревом не начинал ломать тянущиеся к нему колья, травили собаками… Тыкали уже копьями с остриями, ранили зверя все сильнее. Зверь бросается все с большей яростью, ревет все громче… И, наконец, погибает. После чего кровью и мясом «предка» причащаются все участники праздника.

Почти так же почитали медведя индейцы Северной Америки. И называли его «дедушка».

Ни первобытные люди, ни Проспер Мериме ничего не доказывали. Проспер Мериме просто писал «ужастик» XIX века, и только. Но все же фантазия и у первобытных людей, и у Проспера Мериме куда сильнее, чем у Дарвина! Дарвин был сильнее их доказательно.

Обезьяна – еще лучший тотем

Везде, где водятся человекообразные обезьяны, у местных жителей рождается представление об их родстве с человеком. И не удивительно: уж очень похожи. Своими предками обезьян считали не все. Южные арабы, древние мексиканцы, многие африканские народы и народы Индии считали обезьян скорее потомками человека – одичавшими людьми.

Индусы чтили лангуров и других мартышкоподобных обезьян Индии как «простой обезьяний народ, украшающий рощи». Их чтили и чтут как помощников легендарного героя Рамы в его войне с ракшасами. В эпосе «Рамаяна» подробно описывается, как обезьяний народ во главе со своим царем Хануманом громил гадких демонов-ракшасов.

Правда, жители Южной Индии обижаются: есть серьезные основания полагать, что под «ракшасами» в «Рамаяне» имелись в виду темнокожие жители Юга.

Арабы думали, что на предков обезьян рассердились боги и сделали их дикими и мохнатыми. А вот малайцы полагали, что обезьяны – орангутаны просто очень хитрые: не пошли в люди, потому что не захотели работать.

Во II веке до Р. Х. Диодор Сицилийский рассказывал

О народе, который великолепно лазает по деревьям, прыгает с ветки на ветку и не разбивается при падении. Может быть, он имел в виду шимпанзе?

Вот малайцы и тибетцы как раз считали обезьян предками людей. Тибетцы даже называли конкретное место, где обезьяны начали трудиться и постепенно превратились в людей: лесистый, теплый район Боми.[21]Тут в одной народной легенде сразу и Дарвин, и Энгельс с его маниакальным убеждением о важнейшей роли труда.

Великий борец за «прогресс» Вольтер всерьез говорил об омерзительной привычке африканцев сожительствовать с шимпанзе и иметь от них детенышей. Он опирался на рассказы самих африканцев о том, что шимпанзе иногда крадут женщин или насилуют их, когда мужчины ушли из поселка.

В 1905 году был странный случай с бельгийской экспедицией: в убегающем стаде горилл оказались два существа, которые бежали не так быстро. Эти существа были застрелены. Внешность существ оказалась такой странной и неприятной, что проводники объяснили: это гибриды людей и обезьян, потомки похищенных женщин. Шкуры и черепа существ пропали уже в Европе; фотографии опубликованы, но негативов никто не видел.

Не могу и не хочу доказывать ни подлинности, ни подложности «гибридов». Важно, что африканцы рассказывают об этом.

«Материалистическое понимание человека»

И «материалистическое» представление об эволюции вовсе не придумано в XIX веке.

Философ и поэт Тит Лукреций Кар в I веке до Р. Х. писал, что человек «вышел из земли», и первоначально охотился на диких зверей каменными орудиями, жил в пещерах… У Кара есть даже учение о том, что медь стала использоваться раньше железа!

В общем, готовая картина эволюции.

И в Средние века появлялись сторонники идеи того, что «человек произошел от обезьяны».

В конце XVIII века нехитрая идейка, что «все мы происходим от обезьяны», даже стала частью политической пропаганды. Очень уж эта идейка радовала революционеров всех мастей.

Дидро учил, что когда-то само собой «образовалось» некое живое существо, одно племя которого жило на деревьях (обезьяны), другое – в джунглях (дикари). Никто ни от кого не произошел, но человек и обезьяна – одно и то же.