Читать книгу - "История великих коллекций. Пегги Гуггенхейм - Елена Мищенко"

Пегги принялась за новое дело с присущим ей энтузиазмом. Целыми днями она вместе с Дюшампом и Вином посещала мастерские художников, смотрела, сравнивала, жадно училась всему новому. Дюшамп был прекрасным наставником, он преподал ей основы современной живописи, рассказал, в чем состоит отличие абстракционизма от сюрреализма, творчество Дали от работ де Чирико, открыл неизвестных современных художников, которым суждено было стать великими.

В скором времени открытие галереи становилось все более реальным событием. Пегги во всем полагалась на своих советников Вина и Дюшампа, и они полностью оправдали ее ожидания. Вин подготовил к печати каталоги и афиши, позаботился об интерьере галереи.

Район West End в Лондоне в то время был мало кому известен. Однако Дюшамп сказал: вскоре это место станет самым престижным для художников. Его предвидение сбылось. После долгих поисков он остановился на помещении по адресу 3 °Cork Street. Пришлось кое-что перестроить, объединить несколько комнат, но в результате получилось неплохое помещение для галереи.

Пегги надеялась на успех задуманного, однако было и немало сомнений. Нужно отдать должное ее смелости: в то время лишь очень немногие дилеры отваживались вкладывать деньги в современное искусство, продвигать на рынок работы малоизвестных художников.

…Открытие галереи состоялось 24 января 1938 года. Это был несомненный успех. Нарядная публика заполнила помещение галереи. Во время открытия было продано несколько работ, Пегги была счастлива: она не ожидала ничего подобного. По случаю открытия галереи Пегги получила в подарок от знаменитого американского скульптора Александра Колдера серьги его работы. Она их тут же надела.

На банкете собрался цвет артистической богемы – шампанское и вина лились рекой, играл приглашенный небольшой оркестр, нравы были свободными, словом – начало было удачным.

Окрыленная успехом, Пегги рьяно взялась за устройство выставки Василия Кандинского. Их познакомил все тот же Дюшамп, и выставка была намечена на февраль 1938 года. Кандинский и его молодая жена Нина, которая, буквально, не отходила от него ни на шаг, тщательно готовили выставку. Это была первая экспозиция работ знаменитого 70-летнего мастера. Она включала в себя ретроспекцию работ, сделанных в период с 1910 по 1937 год. Так случилось, что Кандинский рассорился с Соломоном Гуггенхеймом, который в течение нескольких лет поддерживал и спонсировал художника. Поэтому предложение Пегги пришлось как нельзя более кстати. Нужно отметить, что выставка не имела большого успеха, но все равно художник был рад представить свои работы в Лондоне. Эта выставка послужила причиной раздора между Соломоном Гуггенхеймом и Пегги – ее дядя считал, что племянница не «доросла» до того, чтобы иметь собственную галерею и представлять современных художников, он считал, что она посягнула на чужую территорию.

Круг художников, а следовательно, любовников, ибо одно было неразрывно связано у нее с другим, расширялся. Пегги всегда умела окружать себя людьми, которых, казалось бы, невозможно принимать ни в одном приличном обществе. Все они – Ив Танги, Сэмюэл и Джойс Беккет, Макс Эрнст, Константин Бранкузи, Поль Элюар и другие, были людьми, выражаясь деликатно, неординарными. Они бросали вызов обществу не только внешним видом, но и образом жизни, громкими скандалами, пьяными дебошами. Но… «все они чертовски талантливы, и я люблю их за это», – восклицала Пегги, беспомощно разводя руками.

Ив Танги занимал особое место в этом длинном списке. Француз по рождению, Ив в подростковом возрасте познакомился и сдружился с Пьером Матиссом, сыном знаменитого художника. Увлечение искусством и алкоголем произошло одновременно. К моменту встречи с Пегги Ив Танги добился значительных успехов в обеих областях. Знакомство с богатой любвеобильной дамой было «манной небесной», как он сам выражался, для бедствовавшего тогда художника. Он был женат, но наличие супруги не смутило ни его, ни Пегги.

«Ив был прелестным, как дитя, скромным, мягким», – пишет Пегги в своих мемуарах. Однако он резко преображался во время запоев, его скромность, мягкость и некоторая детскость улетучивались. Пегги увезла его в Бретань, поселившись вместе с ним в просторном крестьянском доме. Однако сельская идиллия длилась недолго. Пегги не выдержала такой нагрузки и вернула Ива его жене. Они остались друзьями, как, впрочем, у нее было и со многими бывшими любовниками, которые после «дружбы» с Пегги приобретали широкую известность, а следовательно, и значительно улучшали свое материальное положение.

Сколь удивительна и непредсказуема судьба произведений искусства! Разве мог румынский скульптор Константин Бранкузи предполагать, что почти столетие спустя, в 2005 году, его небольшая бронзовая скульптура «Птица» будет выставлена на одном из самых престижных аукционов Sothbey’s, и один из поклонников его творчества купит ее за баснословную цену – 137 миллионов долларов!

Бранкузи – невысокий, неряшливо одетый человек, с длинной всклокоченной седой бородой, был похож на сказочного тролля, гнома, обитавшего в лесах Трансильвании. Он был поклонником тибетской философии одиннадцатого века, своим скульптурам придавал мистическое значение и продавал их сам, отчаянно торгуясь с покупателями. «Они – мои дети, я хочу, чтобы у них была счастливая судьба», – говорил он.

Он пригласил Пегги отобедать у него в мастерской. Еду он готовил сам на газовой плитке. Там же он плавил бронзу, готовил какие-то снадобья из трав. Воздух в мастерской стоял тяжелый, Пегги еле дождалась конца обеда. Она почти не дотронулась ни до одного из блюд. Бранкузи ел жадно и все время говорил об искусстве, о тибетской философии. Обед закончился, и Пегги купила скульптуру «Птица» за тысячу долларов. Да, ту самую, которая в 2005 году была выставлена на аукционе Sothbey’s. Ее окончательная цена – 137 миллионов долларов.

Пегги продолжала жадно искать работы современных художников, она посещала мастерские, пускала в ход обаяние, красноречие, платила не торгуясь, но далеко не все соглашались продавать ей работы.

Пикассо слышал о богатой американке, которая покупает работы, но относился к ней как к дилетантке, ничего не смыслящей в настоящем искусстве. Когда Пегги пришла впервые к нему в мастерскую, он был окружен толпой поклонников и делал вид, что ее не замечает. Однако, наконец, повернулся к ней и сказал: «Мадам, отдел белья находится на втором этаже».

…Париж всегда был переполнен сплетнями, скандалами, особенно когда речь шла о «богеме», – художниках, артистах. Пегги познакомилась с Гала Дали, женой художника Сальвадора Дали. Она знала историю этой женщины, которая вышла замуж за поэта Поля Элюара и, прожив с ним двенадцать лет, разошлась. Она была «сумасшедшей русской», эта хрупкая, на вид болезненная женщина. Елена Ивановна Дьяконова – таково было ее подлинное имя. Не удивляйтесь, если вы встретите другое имя – Галина Дмитриевна Дьяконова, в обоих случаях речь идет о той же самой персоне. Правдой будет и то, что Поль Элюар, тоже «сумасшедший гений», предпочитал любовь втроем. Он вынудил к этому и Гала, избрав в качестве партнера своего фронтового друга художника Макса Эрнста. Некоторое время они жили втроем, приводя в изумление «нормальных обывателей».