Читать книгу - "История войны 1813 года за независимость Германии - Модест Богданович"

Вступление русских войск в Варшаву было следствием соглашения Милорадовича со Шварценбергом. Еще 18 (30) января заключено перемирие на неопределенное время, но с обязательством: в случае возобновления военных действий предупредить о том взаимно друг друга за 15 дней. По прибытии же войск Сакена и Милорадовича к Варшаве Шварценберг согласился сдать город, но, для соблюдения чести австрийского оружия и избежания всякого упрека от своих союзников, просил: 1) не признавать пленными больных воинских чинов, лежавших в варшавских госпиталях, какой бы они нации ни были; 2) обращаться с ними человеколюбиво и 3) не подвергать взысканию жителей, обнаруживших на словах либо на деле враждебное расположение к России. Милорадович отвечал: «Я испрошу у князя Кутузова разрешение на первую статью; что же касается до последних двух, то по ним не нужно заключать условий, ибо всему свету известно милосердие императора: оно всегда служило основанием поведения русских войск».

26 января (7 февраля) явилась в Мокатове к Милорадовичу депутация Варшавы, состоявшая из префекта, подпрефекта, мэра, начальника народной стражи, двух комиссаров управления герцогства и 3 членов высшего духовенства; в числе этих лиц не было никого из почетных дворянских фамилий. Префект встретил Милорадовича с хлебом и солью; ключи же города были поднесены тем самым чиновником, который в 1794 году вручил их Суворову. Милорадович на приветствие депутатов отвечал, что государь повелел освободить Варшаву от военного постоя. «Впрочем, – прибавил он, – вы видите не на словах, а на деле, как обходятся с жителями русские, исполняя волю милосерднейшего из монархов». Затем, обратившись к представителям духовенства, сказал: «Вы более всех имеете причину радоваться настоящим событиям, вы, которые, по своим обязанностям должны стремиться преимущественно пред прочими к порядку и спокойствию»²⁹.

Покорение Варшавы нанесло смертельный удар надеждам польских магнатов, приверженцев Наполеона, и освободило нас от необходимости ослаблять и без того малочисленную армию отделением отрядов для прикрытия с левого фланга нашего пути действий. Император Александр, получив донесение об этом новом успехе, пожаловал генералу Милорадовичу вензелевое изображение имени своего для ношения на эполетах. Князь Кутузов, извещая Милорадовича о сей награде, писал ему: «Великие заслуги ваши столь много сблизили вас со Всеавгустейшим императором нашим, что сие даруемое им вам преимущество находиться при особе Его Императорского Величества сделалось необходимо для вас и для него».

По очищении Варшавы от войск Шварценберга корпуса, состоявшие под начальством Милорадовича, расположились в окрестностях города с соблюдением всех военных предосторожностей. Офицеры и солдаты были отпускаемы в Варшаву не иначе, как по особому разрешению для каждого, да и то днем, на несколько часов; ночью же никому не дозволялось отлучаться в город. Впоследствии, когда войскам доводилось входить в Варшаву целыми частями, то несколько слабых батальонов сводились вместе; на городских площадях и у въездов находились батареи с сильным прикрытием; солдаты не были располагаемы на квартирах поодиночке, а стояли в казенных строениях, большей частью побатальонно. Народная стража была обезоружена благопристойным образом, как предписал Кутузов в повелении о том Милорадовичу. У арсенала и магазинов приставлены караулы. Приказано соблюдать строжайший порядок, не заводить ссор с обывателями и не оскорблять их ни упреками, ни бранными словами.

Войска Шварценберга, состоявшие при очищении Варшавы в числе до 42 000 человек, отступили в различные стороны: австрийский корпус – к Новемясто; князь Понятовский с польскими войсками число которых увеличивалось на пути присоединявшимися к ним офицерами и солдатами, – к Петрикау и потом к Ченстохову, а Рейнье с саксонским корпусом – к Калишу.

Как только в нашей главной квартире получено было известие о направлении, принятом войсками Рейнье, то послан был наперерез им отряд генерала Винцингероде, на Вроцлавек, к Калишу. Рейнье, выступив из Варшавы несколькими днями прежде Понятовского и Шварценберга и не зная о движении отряда Винцингероде, надеялся уйти безопасно от войск Милорадовича, уже не могших догнать его, и потому отступал довольно медленно и разобщил свой корпус на несколько колонн; войска Винцингероде настигли его 27 января (8 февраля), одновременно с покорением Варшавы, и преследовали в следующие дни до окрестностей Калиша^[7]. 1 (13) февраля главная квартира Рейнье пришла в Калиш; дивизия Дюрютта заняла мосты на реке Просне, а также часть города и предместья на правом берегу реки, а дивизия Лекока – деревни по дорогам, ведущим в Конин, Клодаву и Серадж. С нашей стороны главные силы корпуса, выступив рано поутру с ночлега у Рыхваля, соединились в полдень с авангардом Ланского у Ставишина, на Конинской дороге. В час пополудни корпус выступил в одной колонне от Ставишина к Калишу и, выйдя из Руссова, встретился с неприятелем, построенным к бою впереди селений Павловек, Коканин и Борков. Саксонская батарея, стоявшая у Коканина, открыла огонь по русским войскам, но кавалерия под начальством генерал-майора Ланского, поддержанная канонадой 7‐й конной роты, выдвинутой на позицию генерал-майором Никитиным, быстро выстроилась в линию по обе стороны большой дороги. Между тем неприятельская кавалерия, появившись со стороны Боркова, покушалась атаковать нас с левого фланга, но казаки и Александрийские гусары, предупредив нападение, ударили на полк Поленца и 6 гренадерских рот, рассеяли их и захватили в плен генерала Ностица и полковника Гана. Здесь в особенности отличились генерал-майор Кнорринг и полковник князь Мадатов. Затем генерал Винцингероде, отрядив полки Белорусский гусарский,

Лифляндский конно-егерский и казачий Кутейникова 4‐го вправо от большой дороги для отрезания неприятеля, оборонявшего Коканин, приказал генерал-майору Ренни, с 6‐м и 32‐м егерскими полками, овладеть этим селением. Неприятель оборонялся весьма упорно, но наконец был принужден уступить нашим войскам, которые при сем захватили много пленных, два орудия и знамя; только трем ротам удалось пробиться и примкнуть у Калиша к дивизии Дюрютта. Отряд Габленца при отступлении от Скаржева к Калишу был настигнут конницей в теснине у Виняр и отрезан от прочих саксонских войск, но успел, кинувшись в обход, уйти в Ченстохов. Между тем полк принца Клеменса, атакованный в самом начале боя полковником Парадовским, с Белорусским и Лифляндским полками, и потом генерал-майором графом Виттом, с частью резервной кавалерии, у селения Павловека, долго держался там, чтобы дать время увезти орудия; а затем, выйдя из селения, построился в два каре, между коими стали два орудия: в таком расположении саксонцы, громимые картечью, отразили несколько атак и оставались в продолжение

3 часов под сильным огнем нашей артиллерии; когда же наконец их орудия исстреляли все заряды, отряд кинулся к Просне, перешел на другую сторону реки по весьма тонкому льду, по грудь в воде, причем потонуло несколько человек, и, бросив орудия, присоединился к главным силам Рейнье, отступавшим к Одеру. В продолжение времени всех этих действий бригада генерал-майора Зара в составе 4 батальонов с легкой батареей³⁰, собравшись у Виняр за прочими войсками, оставалась там под их прикрытием, но вслед за тем саксонцы, будучи атакованы конницей генерал-майора князя Трубецкого, отступили к предместью Тынец и в самый город. Принц Евгений Вюртембергский, получив от генерала Винцингероде приказание овладеть Калишем, расположил в колоннах к атаке в первой линии дивизии князя Шаховского и Шрейдера, а во второй – дивизию Бахметева. Впереди двинулась цепь от всех полков, под начальством подполковника Рейбница; за ней следовали обе линии; первая линия была усилена двумя большими батареями.