Читать книгу - "Прицельное мышление. Принятие решений по методикам британских спецслужб - Дэвид Оманд"

Огромная ценность Пеньковского как источника разведданных заключалась в том, что он был подготовленным офицером разведки и имел доступ к самым хорошо охраняемым секретам Советского Союза – военной технике, высокой политике и контактам с политическими деятелями. Он также был одним из немногих, кому с его возможностью доступа к государственным секретам разрешалось посещать Лондон, и ему по линии профессиональной деятельности было поручено выявлять возможные источники информации для советской разведки в западных деловых и научных кругах на уровне отдельных личностей.

Пеньковский завязал знакомство с британским бизнесменом Гревиллом Винном, часто легально посещавшим Москву, и доверил ему свою жизнь, когда наконец-то попросил Винна передать его предложение о сотрудничестве в МИ-6. С апреля 1961-го по август 1962 года Пеньковский передал в МИ-6 более 5500 снимков секретных материалов, сделанных камерой Minox, предоставленной ему британской спецслужбой. Поставляемые им материалы обеспечивали работой 20 американских и 10 британских аналитиков разведслужб, а для разбора 120 часов его личных докладов потребовалось 30 переводчиков – результатом этого разбора стали 1200 страниц расшифрованного текста.

Тогда же на другой стороне Атлантики разведывательные службы были обеспокоены военной помощью, которую Советский Союз оказывал Кубе Фиделя Кастро. 14 октября 1962 года разведывательный самолет U2, пролетевший над Кубой, сфотографировал то, что аналитики ЦРУ опознали как строящуюся стартовую позицию баллистических ракет. Американцы располагали совершенно секретными планами, на которых были показаны стандартные этапы строительства и эксплуатации стартовых позиций советских ракет средней дальности – эти планы Пеньковский передал в МИ-6. Без этой информации ЦРУ было бы очень трудно определить, какой именно тип ракет с ядерными боеголовками находится на стартовых площадках, и отследить их оперативную готовность. 16 октября до президента Кеннеди была доведено мнение аналитиков ЦРУ и продемонстрированы результаты разведывательной аэрофотосъемки. К 19 октября президенту было сообщено, что в стадии строительства находится девять подобных объектов, и все они были сфотографированы в ходе разведывательных полетов. 21 октября британский премьер-министр Гарольд Макмиллан был проинформирован президентом Кеннеди о том, что вся территория США уже находится в пределах досягаемости советских ракет, причем время предупреждения о нападении составляет всего четыре минуты. Ответ Макмиллана гласил: «Теперь американцы поймут, что мы здесь, в Англии, пережили за последние годы». На следующий день после консультаций с Макмилланом президент ввел морскую блокаду Кубы^[11].

Карибский кризис – яркий пример способности разведки формировать понимание опасной ситуации, что является первым компонентом методики анализа разведывательной информации ВООВ. Новые разведданные перевернули мнение американских аналитиков с ног на голову. Раньше они полагали, что Советы не осмелятся развернуть ядерные ракеты в Западном полушарии. Теперь они пересмотрели уровень владения той ситуацией, с которой столкнулись Соединенные Штаты.

Существует научный способ оценки того, как новые данные могут изменить наши представления о текущей ситуации, что и является задачей первого этапа методики ВООВ. Таков байесовский подход к принятию решений, широко применяемый в разведывательной аналитике, современной статистике и методах анализа данных^[12]. Этот подход назван в честь преподобного Томаса Байеса, математика и священнослужителя XVIII века из Танбридж-Уэллса, который впервые описал его в заметке о вероятности, найденной в его архиве после его смерти и опубликованной в 1763 году.

Байесовский подход использует условную вероятность, чтобы работать в обратном направлении от наблюдения фактов к наиболее вероятным причинам существования этих фактов. Вспомните о монете, которую вот-вот бросит футбольный судья, чтобы решить, какая команда начнет игру. Было бы разумно думать, что существует 50 %-ная вероятность выигрыша жеребьевки любой из команд. Но что бы мы подумали, если бы знали, что в каждой из последних пяти игр с участием нашей команды и одного и того же судьи мы проигрывали жеребьевку? Мы, вероятно, заподозрим нечестные действия судьи и будем меньше верить в то, что у нас есть равные шансы выиграть жеребьевку и в этот раз. Это как раз то, что мы описываем как условную вероятность с учетом того, что теперь мы знаем результат предыдущих бросков монеты. И подобная оценка отличается от нашей предварительной оценки. В данном случае байесовский подход дарует нам научный метод, основанный на результатах прошлых бросков и приводящий нас к наиболее вероятному первоисточнику этих результатов – такому как монета со смещенным центром тяжести.

Байесовский вывод помогает нам пересмотреть степень нашей веры в вероятность того, что какое-либо суждение истинно при нашем знакомстве с подтверждающими его фактами. Этот метод применим даже тогда, когда, в отличие от примера с бросанием монеты, у нас есть только субъективное первоначальное представление о вероятной истинности предположения. Примером может служить вероятность победы нашей политической партии на следующих выборах. В данном случае таким фактом могут быть новые данные из опроса избирателей, которые заставят нас пересмотреть оценку шансов на победу. Мы можем спросить себя, насколько новые данные помогают нам различать альтернативные взгляды на ситуацию или, как мы их называем, альтернативные гипотезы о том, к чему будет близок результат выборов. Если у нас есть несколько различных вариантов, понятных нам, и факты более тесно связаны с одним из них, нежели с другими, то это заставляет нас сильнее верить в то, что это как раз и есть лучшее описание текущей ситуации.

Итак, байесовский метод рассуждения предполагает корректировку нашей предыдущей степени доверия гипотезе после получения новых фактов, что обеспечивает апостериорную степень доверия к ней («апостериорный» означает «основанный на опыте»). Ключ к этой переоценке сводится к постановке вопроса: если бы гипотеза на самом деле была верна, насколько вероятно, что мы смогли бы увидеть эти факты? Если мы считаем, что факты тесно связаны с истинностью гипотезы, то мы должны усилить наше доверие к данной гипотезе.

Аналитики из Разведывательного управления Министерства обороны США изначально считали маловероятным, что Советский Союз попытается разместить ядерные ракеты на Кубе. Эта гипотеза обладала тем, что мы называем низкой априорной вероятностью. Мы можем точно описать низкую априорную вероятность, используя систему обозначений, которые не будут лишними в следующей главе. Обозначим гипотезу о размещении ядерных ракет как N. Мы можем записать их априорную степень веры в N как априорную вероятность p(N), находящуюся в диапазоне между 0 и 1. В данном случае, поскольку американские аналитики считали гипотезу N очень маловероятной, они могли бы присвоить p(N) значение вероятности 0,1, что означает только 10 % вероятности.