Читать книгу - "Нет бога, кроме Бога. Истоки, эволюция и будущее ислама - Реза Аслан"

Эти знаменательные строки, имеющие очевидное сходство с мусульманским свидетельством о вере – «Нет божества, кроме Аллаха», обнаруживают в доисламской Аравии ранний отпечаток традиций того, что немецкий филолог Макс Мюллер назвал генотеизмом – верой в одного верховного Бога без необходимого отрицания существования других подчиненных богов. Самое раннее свидетельство генотеизма в Аравии можно обнаружить, обратившись к истории племени амир, проживавшего вблизи территории современного Йемена во II в. до н. э. и поклонявшегося Верховному Богу, которого они называли Зу-Самави («Господь Небес»). В то время как подробности религиозной жизни амиров в истории утрачены, большинство ученых убеждены, что к VI в. н. э. генотеизм стал органичным убеждением значительного большинства оседлых арабов, которые не только приняли Аллаха как Верховного Бога, но и настаивали, что Аллах – это тот же еврейский бог Яхве.

Еврейское присутствие на Аравийском полуострове теоретически прослеживается с момента Вавилонского пленения, затем в 70 г., когда евреи были обречены на скитания после разграбления Иерусалимского Храма римлянами, и наконец в 132 г. после мессианского восстания Шимона Бар-Кохбы. По большому счету евреи представляли собой процветающую и очень влиятельную диаспору, чья культура и традиции были прочно вплетены в социальную и религиозную жизнь доисламской Аравии. Евреи, будь то обращенные в иудаизм арабы или иммигранты из Палестины, участвовали в жизни арабского общества на всех уровнях. Повсюду на полуострове можно было найти евреев-торговцев, евреев-бедуинов, евреев-фермеров, евреев-поэтов и евреев-воинов. Мужчины-евреи брали себе арабские имена, а женщины покрывали голову, как настоящие арабки. И хотя некоторые из них могли говорить на арамейском (или по меньшей мере на его искаженном диалекте), их первым языком был арабский.

Несмотря на то что иудаизм в Аравии развивался в сопряжении с крупными центрами этой религии на всем Ближнем Востоке, на Аравийском полуострове появились свои трактовки традиционных еврейских верований и практик. Евреи и арабы-язычники во многих случаях разделяли одни религиозные идеалы, особенно в том, что касается так называемой народной религии – веры в магические обряды, использования талисманов, гаданий и т. п. Например, наряду с небольшими формальными раввинскими группами в некоторых регионах Аравийского полуострова существовали общества еврейских прорицателей, называемых коэны. В основном они исполняли роль жрецов, но вместе с тем увлекались спиритическими практиками оракулов, что роднило их с языческими кахинами.

Связь между евреями и арабами-язычниками можно было охарактеризовать как некий симбиоз, обусловленный не только тем, что евреи были сильно арабизированы, но и тем, что арабская культура также испытывала значительное влияние еврейских верований и духовных практик. Самое очевидное доказательство такого влияния – сама Кааба, предания о происхождении которой гласят, что это было семитское святилище (на арабском – харам), тесно связанное с еврейской традицией. Адам, Ной, Авраам, Моисей и Аарон так или иначе ассоциировались с Каабой задолго до зарождения ислама, а мистический Черный камень, расположенный и в настоящее время в юго-восточной стене святилища, как представляется, связан с камнем, который лежал под головой Иакова, когда тот увидел сон о лестнице (Быт. 28:11–19)^[7].

Связь между арабами-язычниками и иудаизмом приобретает особое значение, если вспомнить, что арабы, как и евреи, считали себя последователями Авраама (Ибрахима), которого они ценили не только как пророка, вновь открывшего Каабу, но и как создателя паломнических обрядов, с ней связанных. Авраам был настолько почитаем в Аравии, что его идол находился в Каабе. Тот факт, что Авраам не был ни богом, ни язычником, был для арабов несущественным в такой же степени, как важна была для них связь между их богом Аллахом и еврейским богом Яхве. В VI в. в Аравии еврейский монотеизм не был проклятием для арабского язычества, которое, как уже отмечалось, могло легко прихлебывать из рога изобилия различных религиозных идеологий. Арабы-язычники, вероятно, рассматривали иудаизм как еще одну возможность выразить близкие и понятные им религиозные чувства.

То же самое можно сказать и в отношении восприятия арабами христианства, которое, как и иудаизм, занимало значительное место в жизни Аравийского полуострова. Арабские народы в географическом отношении были окружены христианами: от сирийцев на северо-западе до месопотамских христиан на северо-востоке и абиссинцев на юге. К VI в. Йемен стал средоточием христианских устремлений в Аравии; город Наджран был широко признанным центром арабского христианства, в то время как в Сане была построена огромная церковь, некоторое время соперничавшая с Меккой за звание главного паломнического места в регионе.