Читать книгу - "Вся правда о русских. Два народа - Андрей Буровский"

Александр I ввел новое сословие вольных хлебопашцев. Между 1804 и 1861 годами число вольных хлебопашцев колебалось между 2 и 4 % всего крестьянского населения.

Но и эти крестьяне не были равны! Среди помещичьих крестьян была бесправная дворня, не имевшая никакой вообще собственности. Были сидевшие на барщине ― особенно в черноземных губерниях, и были оброчные крестьяне. У этих жизнь была посвободнее, повольнее.

Не все окончилось в 1861 году. Крестьяне, которые не могли сразу выплатить выкуп за свою землю (а фактически и за себя), оставались временно-обязанными и не могли уйти от помещика, пока не выкупятся. И продолжалось это до 1885 года.

До 1903―1905 годов все крестьяне оставались неравны в правах. Ни получить паспортов, ни выехать за границу, ни переселиться в город. Все строго с разрешения начальства. Суд присяжных введен в России с 1866 года. Но крестьян до 1903 года судил особый волостной суд, и именно для этого сословия сохранялись телесные наказания. Окончательно крестьян уравняли в правах только к 1905 году.

Имущественное неравенство было у крестьян даже в XVIII веке, но до середины XIX столетия деньги не имели большого значения… для большинства. В 1800 году каждый житель Российской империи тратил 17 копеек в год. Впрочем, в 1850 году он тоже тратил всего 3 рубля 40 копеек. В двадцать раз больше, но тоже ведь очень мало. Если учесть, что были ведь и богачи, в том числе и крестьяне, если вспомнить, что «бедный», постоянно нуждавшийся Пушкин просаживал по тысяче и по две рублей в карты, а долгов оставил на 100 тысяч… Если это учесть ― понятно, что на основную массу крестьян приходились сущие гроши. Многие барщинные крестьяне, которые денег не зарабатывали, годами вообще не видели никаких таких денег, да деньги им и не были нужны.

Во второй половине XIX ― начале XX века крестьянство беднеет: с 1860 по 1900 год сельское население вырастает в два раза, а запашка ― всего на 12,5 %. Правда, возрастает урожайность ― с 29 пудов (4,6 центнера с гектара) до 39 пудов (7,2 центнера с гектара) на десятину, но это не решает проблемы. Количество скота тоже возросло ― но на одного крестьянина оно уменьшилось.

Чтобы крестьяне (и все жители России) стали богаче, несмотря на рост населения, нужны совершенно другие технологии, другой уровень обработки земли, другой образ жизни. В частности, нужны другие общественные отношения ― например, частная собственность на землю. А ведь право крестьянина уходить из общины признано только Столыпиным после 1905 года.

Нужны индустриальные способы ведения сельского хозяйства, техника, семена, другие породы скота, система сбыта продукции… Нужно намного больше покупать и продавать, копить деньги и вкладывать их в производство. А как это все можно сделать, если русских туземцев и в начале XX века искусственно держат в общине, секут по приговору суда и не выпускают из средневековья?

Но главное ― к концу XIX века основной критерий разделения крестьян ― уже не феодальный, по правам и повинностям, а по имуществу. К 1917 году в России было 2 млн кулацких, 3 млн середняцких и 10 млн бедняцких крестьянских хозяйств. Между 1860 и 1917 годом число батраков возросло с 700 тысяч до 4,5 млн человек.

Различались крестьяне и по этнографии. В разных губерниях был разным покрой штанов, сарафанов и рубах, по-разному плели лапти. Знающие люди по форме и покрою шапки, по вышивке на женских рубахах и платках определяли губернию и чуть ли не волость, из которой происходит человек.

Мещане

По сравнению с громадным миром крестьян «свободных городских обывателей», мещан, было немного. В 1811 году в Российской империи жило 950 тысяч мещан (35 % всего городского населения), а крестьян в том же 1811 году ― больше 18 миллионов. В 1897-м мещан было 7500 тысяч (44 % городского населения), а крестьян ― за 93 миллиона.

Вообще-то, слово «мещанин» ― не московитское. Мещанами называли горожан в Речи Посполитой ― от слова «место», то есть город. Горожане. В Московии жителей городов-посадов называли «посадские люди».

По губернской реформе 1755 года к мещанам отнесли всех посадских людей, у которых было собственности меньше чем на 500 рублей.

Исходно мещане были типичными туземцами: могли не брить бород, одевались по-русски, не могли свободно переезжать с места на место, платили подушную подать и несли рекрутскую повинность.

Интеллигенция очень не уважала мещанство. Интеллигенции вообще было глубоко несимпатично проявление любых «буржуазных» черт поведения. А ведь мещане имели собственность, работали на рынок и зарабатывали деньги.

«В переносном смысле мещанами называют людей, взглядам и поведению которых свойствен эгоизм и индивидуализм, стяжательство, аполитичность, безыдейность и т. п.» — так определяет эти интеллигентские претензии авторитетный справочник.[109]

Получая образование, мещане вливались в ряды интеллигенции и становились европейцами… и тоже проникались неодобрительным отношением к скучному, «неправильному» мещанству.

Купцы

В Московии не было особого сословия купцов. Его создал Петр I, чтобы легче было собирать денежки с подданных. Купцы никогда не были многочисленны; в 1840-е годы их было порядка 219 тысяч человек, в 1897 году ― 226 тысяч человек.

Купечество разделялось на гильдии ― по размеру объявленного капитала. Со временем суммы эти возрастали: в 1756 году к I гильдии относились купцы с капиталом в 10 тысяч рублей и больше. В 1863 году ― с капиталом больше 50 тысяч.

Какая-то ничтожная часть высшего купечества смогла выйти в дворяне: Демидовы, Строгановы, Гончаровы. Основная масса оставалась туземцами еще в середине XIX века. Купеческий быт строился по древнейшим традициям, восходившим к Московии.

Купцы и мещане европеизировались быстрее крестьян потому, что жили в городах, были поневоле современнее, активнее. Крестьян они чаще всего глубоко презирали и почему-то считали себя выше.

К концу XIX столетия эти городские туземцы европеизировались почти полностью, но еще в 1860―1880 годы жив был строгий, крайне замкнутый купеческий уклад, далекий и от крестьянского, и от дворянского.

Духовенство

По ревизии 1719 года числилось 97 413 душ духовенства обоего пола. Численность этого сословия почти не росла: в 1912 году в Российской империи жило 110 тысяч священников, в общей сложности порядка 250 тысяч человек обоего пола.

Церковь оставалась могучим общественным и государственным институтом, владела немалой собственностью. В 1890 году в Российской империи было 28 769 наделенных землей церквей, а в их распоряжении ― больше 2 млн. гектаров земли.

В XVIII ― первой половине XIX века священники в абсолютном большинстве оставались ярко выраженными туземцами. Но особыми… Туземцами с образованием. Образование это было чисто гуманитарным, средневековым; это было московско-византийское образование, в котором необходимо было знать церковнославянский и греческий языки, которое строилось на изучении православной философии, богословия, риторики, ― как в XV―XVI веках.