Читать книгу - "Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848-1856 гг.  - Алексей Кривопалов"

Князь Варшавский располагал многочисленными агентурными данными и видел высокую готовность австрийской армии к нападению. 4 июня он сообщал Горчакову, что, по данным разведки, в Буковине и Галиции осуществляются приготовления к приему большого числа войск, проводятся работы по расширению дорог. Австрийским командованием было собрано 90000 новобранцев и резервистов с перспективой набора еще 95 000 чел.^[576]

18 апреля 1854 г. из канцелярии Военного министерства командующему русскими войсками в Польше генерал-адъютанту Ф. В. Ридигеру была сообщена выписка секретных сведений, указывавшая, что после завершения развертывания численность австрийской армии достигнет 478 394 чел.^[577]

6 июня на имя генерал-квартирмейстера армии генерал-лейтенанта И. С. Фролова пришло разведывательное донесение, из которого следовало, что австрийцы в скором времени намерены объявить России войну с целью очищения княжеств^[578]. 6 июля отвечавший в Действующей армии за разведку генерал-полицмейстер И. Абрамович донес из Варшавы генералу Ридигеру и князю Варшавскому о том, что численность австрийских войск в Галиции и на Буковине вскоре достигнет 300 000 чел.^[579]

Канцлер Буоль, действительно, предъявил Российской империи ультиматум, требуя покинуть Молдавию и Валахию. Направляя ультиматум, Буоль продолжал преследовать свою цель, подразумевавшую вывод с Балкан русских войск. Этим шагом он рассчитывал обеспечить равноудаленность от России и Запада с целью укрепления позиций Австрии в регионе^[580].

Таким образом, стремясь к выгодному для Австрии мирному урегулированию, Буоль шел на очевидный риск войны с Россией. Однако канцлер полагал, что, даже если такая война начнется, ее масштабы ограничатся княжествами^[581].

Политика Буоля вызывала жесткую оппозицию со стороны австрийского генералитета. Начальник императорского главного штаба генерал фон Гесс придерживался мнения, что даже война, «ограниченная» рамками княжеств, потребовала бы мобилизации не менее 200 000 чел. и активной помощи со стороны Пруссии. Ожидать же, что Пруссия вступит в войну на стороне Австрии, можно было только в том случае, если бы русские войска вторглись на австрийскую территорию.

19 июня находившемуся в Яссах на лечении после контузии Паскевичу была доложена приблизительная дислокация 2-го, 4-го, 9-го, 10-го, 11-го и 12-го австрийских корпусов, сосредоточенных на границах России^[582]. В начале июля было выяснено, что общая численность австрийских войск вскоре достигнет 300000 чел., из которых 70 000 сосредоточены в районе Кракова, не менее 50 000 – в Трансильвании^[583], 30000 – около Лемберга (Львова), 40000 – в остальной Галиции и 90 000 – в Буковине^[584].

Развертывание австрийцами такого количества войск наконец убедило Николая I в справедливости доводов князя Варшавского. 12 июня от императора пришло приказание прекратить осадные работы. Получив разрешение, Паскевич немедленно увел войска за Дунай, сохранив небольшой плацдарм у Тульчи и Исакчи.

Капитан Г. Пестов, дивизионный квартирмейстер 6-й легкой кавалерийской дивизии, в июне 1854 г. стал свидетелем того, как в Фокшанах князь Варшавский диктовал приказ о снятии осады

Силистрии и отступлении за Дунай, с тем чтобы избежать угрозы со стороны австрийской армии, сосредоточенной в Трансильвании. Восхищенный тем мастерством, с каким на его глазах старый фельдмаршал при участии своего генерал-квартирмейстера И. С. Фролова распорядился войсками, кавалерийский капитан вспоминал: «В продолжение войны 1853–1856 годов я имел случай быть с докладом у всех главнокомандующих, и, признаюсь, Светлейшему князю Паскевичу как полководцу я кланяюсь низко»^[585].

20 июня Паскевич из Ясс переехал в Гомель, где продолжил лечение. Армия начала возвращаться на российскую территорию. 10 августа Омер-паша занял Бухарест, но вскоре по соглашению с союзниками турок сменили австрийцы. В конце августа армия Горчакова отошла за Прут на территорию Бессарабии. Командующий располагал весьма внушительными силами, насчитывавшими 8 пехотных дивизий, 4,5 дивизий кавалерии, 3 стрелковых и 3 саперных батальона, 8 казачьих полков и 392 орудия – всего до 120 000 чел.^[586]

После завершения Дунайской кампании русская армия была готова встретить австрийское нападение на более удачных позициях. Войска располагались за Днестром, к Пруту были выдвинуты только передовые отряды. К северу от позиций Горчакова на Волыни находился созданный Паскевичем в мае 1854 г. отряд генерала И.П. Шабельского в составе трех дивизий резервной кавалерии и 6-й пехотной дивизии^[587].

Еще севернее – в Царстве Польском – в боевой готовности стояла армия Ф. В. Ридигера, имевшая для действий в направлении австрийской границы шесть пехотных дивизий, не считая войск в гарнизонах.

После завершения вывода русских войск из Придунайских княжеств прочность обороны западной границы России уже не вызывала у Паскевича столь острых опасений, хотя, по сведениям на 21 августа 1854 г., численность австрийских войск в Галиции и на Буковине составляла 200000 чел.^[588] Исключением был лишь район Волыни. Стратегически важное шоссе Варшава – Брест – Киев проходило вдоль Припятских болот в непосредственной близости от границы с Австрией. В условиях, когда главные силы III и IV корпусов вернулись с Дуная, появилась возможность усилить войска, прикрывавшие Волынь.

Князь Варшавский полностью разделял идею военного теоретика генерал-адъютанта А.-А. Жомини, который, так же как и Паскевич, пришел к мысли, что наиболее рациональным решением станет разделение русских войск на западе на три самостоятельные армейские группировки^[589]. В этом случае русская армия получала возможность парировать фланговым ударом вторжение австрийцев на любом возможном направлении.