Читать книгу - ""Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917) - Рафаил Мельников"

В гонке сосредоточения сил, предшествовавшей войне с Японией, Россия успела перевести в Тихий океан три броненосца новой программы. Не без драматических происшествий пришли в Порт-Артур "Победа", "Ретвизан", "Цесаревич". На полпути к Тихому океану был отставший броненосец "Ослябя". Близок был день полного торжества и безоговорочного господства в Тихом океане, когда, сделав последнее усилие и завершив в Петербурге достройку пяти броненосцев, флот приобретал подавляющее превосходство: тринадцать (или десять – возвращались в Россию броненосцы типа "Полтава") русских броненосцев против шести японских. В свете этого скорого торжества несущественной считалась, видимо, отмена ухода в Тихий океан в 1903 г. "Императора Александра III".

В первых числах января 1904 года дыхание войны, подготовленной императором и его безобразовской бандой, вдруг ощутили и под адмиралтейским шпицем. Еще не найдены те документы, в которых прямо признавалась угроза войны, и еще приходится гадать, кто из приближенных к власти мог осмелиться заронить в голову начальства мысль об ускорении готовности строившихся кораблей. Это мог быть умудренный долгой службой штатного делопроизводителя, начатой в 1896 г. в чине лейтенанта, а теперь ставший помощником начальника ГМШ полковник В.А. Штенгер или быстро успевший проявить себя заведующий только что созданной в штабе стратегической частью военно-морского ученого отдела капитан 1 ранга Л.A. Брусилов (1857- 1909), будущий первый начальник МГШ, брат будущего известного полководца.

О своем недавнем командовании, нравах японцев мог вспомнить первый интеллектуал флота Ф.В. Дубасов. Не мог же он, хотя бы в последний момент перед войной, не встревожиться тем фактом, что всем броненосцам уже изготовившейся к броску японской эскадры могли противостоять лишь два корабля современных типов "Цесаревич" и "Ретвизан". К этой же мысли по прямому долгу службы должен был прийти и начальник Главморштаба З.П. Рожественский. Подсказка могла прийти и от морского агента в Японии капитана 2 ранга А.И. Русина (1861-1956, Касабланка), который не переставал осаждать начальство все более тревожными доказательствами и донесениями об опасно нараставших приготовлениях японцев к войне.

Инициатива могла исходить и от С.О. Макарова или начальника Главного штаба В.В. Сахарова, которые свое высокое понятие о гражданском долге вскоре проявили предостережениями об опасности положения русского флота на Дальнем Востоке.

Догадки можно продолжить, документы же свидетельствуют о следующих хронологически выстраивающихся фактах.

Факт № 1. Произошел в первый день нового 1904 г. После серии изъявлявшихся в предшествующие годы "монарших благоволений" (последнее после спуска "Славы" и осмотра "Александрии") высочайшим указом Главный инспектор кораблестроения Н.Е. Кутейников был переименован в военный чин генерал-майора по адмиралтейству с производством "за отличие по службе" в генерал-лейтенанты. В чем состояло это отличие – документы не уточняют. Казалось бы, что провальный для кораблестроения 1903 год, когда не удалось отправить в плавание "Император Александр III", а "Князя Суворова", вместо перехода в Кронштадт, пришлось оставить на зиму в Петербурге, не давал оснований для отличий. Но государь в такие тонкости не вникал, и в корпусе корабельных инженеров, остававшийся при прежних полуштатских "званиях", появился "свой" генерал. Видимых перемен в кораблестроении это не произвело. Лишь прибавилось вредных для дела генеральских амбиций. А ход событий всего года показал, насколько жестоко ошибался государь-император, отличая своего главного кораблестроителя.

Трудно, конечно, было ожидать от государя такой широкой эрудиции в вопросах собственного кораблестроения, какую обнаружили Петр Великий и И.В. Сталин. Бюрократия умела искуснейшим образом хранить свои тайны, и некому было открыть императору глаза на всю, только сегодня ставшую нам относительно понятной скандальную "кухню" в создании броненосцев серии "Бородино".

Но император ни во что вникать не пытался. И как сегодня, подрывая свой престиж, власти орденами за "За заслуги перед Отечеством" бездумно одаривают безнадежно оскандалившихся администраторов, так и тогда, следуя обычаям бюрократии, государь нашел нужным поощрить главного виновника срыва государственной программы. Замечательно, что наделив генеральским чином Н.Е. Кутейникова, император всех остальных инженеров флота оставил при прежних унижавших их достоинство, полуштатских квалификационных "званиях".

Власть упорно не хотела избавить инженеров от этого неопределенного положения и присвоением военных чинов восстановить их общественный и служебный статус. Обстоятельнейшая мотивировка этих и других мер по приведению в порядок техники флота в своем докладе для высших чинов министерства по поручению С.К. Ратника 2 апреля 1903 г. представил его помощник И.П. Павлов. Он в Пирее руководил работами по восстановлению механизмов броненосца "Победа", приведенных в почти неработоспособное состояние неумелостью машинной команды и ненормальным служебным положением механиков. Но и этот доклад, и настояния о том же, сделанные С.К. Ратником З.П. Рожественскому, не возымели действия. Даже на пороге войны бюрократия не желала "поступиться принципами". Прежняя архаичная система осталась без изменений, и новоиспеченный генерал Н.Е. Кутейников с еще большей бесцеремонностью продолжал распоряжаться отданными в его власть корабельными инженерами. Неожиданные и неведомые приближались дни, которые в фантастически короткий срок должны были покончить с карьерой "самовлюбленного" (выражение А.Н. Крылова) Н.Е. Кутейникова, с императорскими иллюзиями о мире и счастье его правления и чуть ли не со всем русским флотом.

Факт № 2. Датируется 10 января 1904 г. В этот день на докладе С.К. Ратника Управляющий Морским министерством пожелал узнать о состоянии достраивавшихся кораблей и особенно "Императора Александра III" и "Князя Суворова". Представленный 13 января доклад № 198 в своем приложении составил убедительное обвинительное заключение о саботажническом по существу отношении к работам завода со стороны МТК и рекомендованному им заводу Московского Центрального электрического общества (Ц.Э.О.). Как оказалось, командированный в Москву электротехник Балтийского завода Н. А. Федоринский по возвращении 9 января 1904 г. докладывал, что положение "весьма печально". Последняя из турбин в 300 т для "Императора" (контрактный срок готовности 10 апреля 1903 г.) выслана на завод 31 декабря 1903 г., их станции будут готовы через 2 недели, их лебедки (срок 15 сентября 1903 г.) – обещают не ранее конца февраля. Для "Князя Суворова" турбины и лебедки (сроком 15 января и 1 ноября 1903 г.) ожидаются не ранее мая и июня 1904 г. Такая неисполнительность фирмы (ее заводу рекомендовал МТК), докладывал в отдел сооружений председатель правления Балтийского завода вице-адмирал P.P. Дикер (1847-?), "на долгое время" задерживает готовность кораблей и служит "большой помехой" смежным работам по корпусу. Если же Ц.Э.О., как она была об этом предупреждена, не сможет ускорить выполнение заказа, то он за ее счет будет передан другой фирме.