Читать книгу - "Кутузов - Алексей Шишов"

С каждым днем положение визирской армии на левом берегу Дуная становилось все более катастрофическим. Отрезанные от своих с суши и воды, бомбардируемые со всех четырех сторон, турки несли ужасные потери и переносили неимоверные лишения. Орудия на их позициях были сбиты еще в первые дни, боеприпасы расстреляны. Подвозить их было неоткуда.

Быстро кончились запасы провианта. Хлеба не было, стали есть мясо лошадей, не успевших пасть от голода. Люди питались лошадиным мясом без соли. В пищу пошли трава и коренья. Наступили холода, а с ними — болезни. На топливо сначала пошли палаточные колья, затем палатки. Турецкие солдаты стали укрываться в вырытых ямах.

Сотни турецких солдат ежедневно умирали от голода, болезней, гибли от артиллерийских обстрелов. Раненые не получали помощи. Более двух третей отборной султанской армии нашли себе погибель на небольшом клочке валахской земли на левом берегу Дуная. К моменту перемирия в живых осталось не более 12 тысяч человек.

Чтобы сделать противную сторону более сговорчивой и поторопить ее к мирным переговорам, главнокомандующий Дунайской армией преподнес туркам несколько «сюрпризов» на правобережье. Сперва отряд донского казачьего полковника Грекова 8-го вновь овладел Туртукаем. Затем был проведен «поиск» под крепость Силистрия, которую с трех сторон взяли штурмом. В районе Видина у Груи на противоположный берег высадилась экспедиция под начальством генерал-майора Воронцова.

Разгром окруженной турецкой армии на дунайском левобережье вызвал широкий международный отклик, особенно в Париже. Армия состояла из лучших войск, какими только располагала тогда сильная в военном отношении Турция. В окружении, как сказано в одном из описаний этой войны, «погиб цвет отборного турецкого воинства. Впоследствии Порта никогда не могла выставить в поле армии, подобно той, какою в 1811 году предводительствовал Ахмет-бей».

Хотя события на Дунае и вызвали «крайний ужас турецких министров», и султан, и его верховный визирь не спешили пойти на мирные переговоры. Новый султан Махмуд II находился под влиянием французского посла в Стамбуле Латур-Мобура, обещавшего скорое вторжение Великой наполеоновской армии в Россию.

М.И. Голенищев-Кутузов решил во имя человеколюбия «подтолкнуть» начало мирного урегулирования военного конфликта. Он направил Ахмет-паше письмо, в котором обратил его внимание на то, что во всякое время может заставить визирскую армию сдаться. Во избежание дальнейшего бесполезного кровопролития русский главнокомандующий «решительно потребовал» от вражеского полководца заключить бессрочное перемирие и отдать ему остатки турецкой армии «в сохранение», иначе вся она перемрет от голода до последнего человека.

Передача целой армии «в сохранение» стала той оригинальной формой сдачи в плен окруженной турецкой армии, которую мог придумать только военный и дипломатический дар Кутузова. Фактически армия великого визиря была уже давно пленена и обезоружена, лишившись артиллерии и истратив боеприпасы. Она еще сохраняла видимость «турецкой армии».

Давая такую формулировку капитуляции неприятельской армии, утратившей до конца свою боеспособность, М.И. Голенищев-Кутузов позаботился о роли верховного визиря в предстоящих переговорах. Только сохранение видимости «турецкой армии» позволяло Ахмет-паше иметь возможность и право вести переговоры о мире с главнокомандующим Молдавской армией.

23 ноября верховный визирь Ахмет-паша подписал соглашение из 7 пунктов о передаче его армии «на сохранение» России. Одновременно устанавливалось бессрочное перемирие. Для турецкой стороны это стало актом роковой необходимости.

По условиям заключенного между двумя полководцами соглашения турецкая армия полностью разоружалась. «Тушки и личное оружие турок брались не как военные трофеи, а на сохранение». Будучи собраны, они находились в одном месте под общим караулом «до окончательного совершения мира».

Более 2000 раненых и больных, нуждавшихся во врачебной помощи, из турецкого лагеря переводились на правый берег Дуная. Их передавали султанским властям на излечение. Остальная часть обезоруженной турецкой армии размещалась на квартирах в близлежащих от Журжи селениях и находилась там на своем собственном содержании, то есть расплачивалась за все из собственного кармана. В соглашении указывалось: «Вышеупомянутые войска… не должны рассматриваться как военнопленные; они должны считаться “муссатирами” (гостями. — А. Ш.) до тех пор, пока мир окончательно не будет установлен».

«Несмелые планы» генерала от инфантерии М.И. Голенищева-Кутузова в военной кампании 1811 года восторжествовали. Огромная визирская армия, лучшие военные силы Блистательной Порты, перестала существовать как военное формирование.

В официальном Санкт-Петербурге не могли не оценить значимость свершившегося в столь затянувшейся войне с «легкой» кутузовской руки. Высочайший указ гласил: «…знаменитые заслуги и в особенности отличные подвиги и благоразумные воинские усмотрения, оказанные в течение настоящей против турок кампании Главнокомандующим Молдавскою армиею генералом от инфантерии Голенищевым-Кутузовым, пожаловано ему и потомству его графское Российской империи достоинство».

Отдавая должное полководческому дарованию М.И. Голенищева-Кутузова, его первый биограф Ф. Синельников, говоря о деятельности полководца в 1811 году, писал: «В сем походе, который навеки останется школою для всех тактиков, Кутузов показал себя во всем блеске чудесного своего величия…

Какая глубокая проницательность, какая редкая способность соображать случаи, какое чудесное искусство потребны были для того, чтобы с 30 тыс. человек прикрывать все завоеванные области и крепости, выманить турков из гор, уничтожить хитрые распоряжения мужественного визиря, с 20 тысячами разбить его на открытом поле под Рущуком, завести его в расставленные сети на левом берегу Дуная при Слободзее, запереть его, истребить все его средства за Дунаем, овладеть Силистрею и Туртукаем, совершенно отрезать его армию и в то же время прикрывать Малую Валахию, наконец… принудить (турецкую армию. — А. Ш.) со всеми начальниками, со всею артиллериею к сдаче на волю победителя.

Сей великий план начертан и исполнен Кутузовым».

Мирные переговоры сторон затянулись. Они длились целых шесть месяцев, проходя в Журже и Бухаресте. Султанское правительство цеплялось за каждую возможность, чтобы затянуть переговоры. Для официального Стамбула не было секретов, что на западных границах России уже шло сосредоточение войск Великой армии Наполеона и то, что он готов был оплатить военное союзничество Турции российскими территориями. Имел такую информацию и главнокомандующий русской действующей армией.

В ходе мирных переговоров, которые вели М.И. Голенищев-Кутузов и Ахмет-паша, рассматривались многие вопросы: о новой границе между Турцией и Россией по реке Серет и в Азии — в Закавказье, автономном управлении Сербией в составе Османской империи, денежной компенсации военных расходов страны-победительницы и другие.

Император Александр I, озабоченный затягиванием мирных переговоров, поручил Кутузову объявить турецким уполномоченным, что поскольку султан не утвердил предварительных условий, принятых верховным визирем (о новой границей по реке Серет), то и он, в свою очередь, отменяет решение М.И. Голенищева-Кутузова о принятии турецких войск «в присмотр».