Читать книгу - "Я дрался с самураями. От Халхин-Гола до Порт-Артура - А. Кошелев"

^{Дивизионный наблюдательный пункт (Квантунская армия, 1945 г.)}

Еще один риторический вопрос: что бы делала Япония, если бы немецкие войска к зиме 1941 г. вышли бы на линию Архангельск — Казань — Астрахань? Как уже говорилось, Япония имела соответствующие планы и была готова привести их в исполнение.

9 августа 1945 года объявление войны и начало наступательной операции советских войск застало противника врасплох — японское командование явно недооценило угрозу, полагая, что СССР не в состоянии развернуть активные боевые действия раньше осени. Что касается японского политического руководства, то уже через несколько часов премьер-министр Судзуки на экстренном заседании Высшего совета по руководству войной заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза окончательно ставит нас в безвыходное положение и делает дальнейшее продолжение войны невозможным». И хотя Ставка незамедлительно приказала войскам «быть в готовности к ведению боевых действий против Советского Союза по всему фронту», уже на рассвете 10 августа кабинет министров поручил Министерству иностранных дел уведомить союзные державы о согласии Японии принять условия Потсдамской декларации. Все попытки противников капитуляции настоять на продолжении войны провалились, офицерский путч был подавлен, десятки заговорщиков совершили самоубийство. В полдень 15 августа по токийскому радио было передано обращение императора, который сообщил подданным о своем решении прекратить сопротивление. Однако это не остановило стремительного наступления советских войск, тем более что штаб Квантунской армии медлил с признанием капитуляции до полудня 18 августа, а на Курилах бои затянулись до 23-го.

Таким образом, создалась уникальная в военной истории ситуация, когда одна из сторон подняла вопрос о капитуляции уже на второй день войны, однако боевые действия продолжались и после капитуляции.

Самое забавное, что выступление императора от 15 августа не только окончательно дезорганизовало сопротивление японской армии, но и вызвало панику в… США. Когда сразу после этого заявления Трумэн собрал высокопоставленных лиц в Белом доме,«мало кто верил в правдоподобность случившегося» — ведь «начальники американских штабов убедили президента, что Япония сдастся не раньше 1947 года, и разгром ее может стоить Америке миллиона солдат». Соединенный Штаты ни морально, ни организационно не были готовы к капитуляции Японии. Американские войска смогли высадиться в Токийском заливе лишь 27 августа. При этом произошел забавный инцидент, который хорошо иллюстрирует страхи американцев перед русскими. К месту высадки прибыла группа советских дипломатов. Внезапно к ним подлетел «виллис» с американскими солдатами, которые под угрозой оружия заставили дипломатов ехать к командиру дивизии, а тот стал истерично орать: «На каком основании русские первыми прибыли на базу Йокосука, разве вам не известно указание генерала Макартура^[20] о том, что именно моя дивизия занимает базу?» Когда полковник остановился, чтобы перевести дух, дипломаты объяснили ему, что к чему. Бравый полковник сразу сменил тон и стал расточать комплименты русским. Этот эпизод показывает, что американцы были готовы увидеть советские войска даже в Токио.

Наступление 1-го Дальневосточного фронта

1-й Дальневосточный фронт наносил главный удар в направлении на Мулин — Муданьцзян. Наступление началось в час ночи 9 августа. Внезапности нападения способствовал проливной дождь. Противник был застигнут врасплох. Хотя японские гарнизоны и получили приказ о готовности к отражению возможного наступления, предпринять что-либо они не успели. Передовые батальоны, с которыми в качестве проводников шли группы пограничников, точно выходили к намеченным объектам и уничтожали долговременные сооружения противника. О роли пограничников свидетельствует тот факт, что за два дня, 9 и 10 августа, в Приморском пограничном округе только без вести пропали 14 человек. Замечу, что потери пограничников в общие сводки не включены и полностью до сих пор не подсчитаны.

^{Японский пулемет на позиции}

За передовыми частями перешли в наступление главные силы фронта, которые в трудных условиях горно-лесистой местности за двое суток на отдельных направления продвинулись на 75 км и овладели укрепрайонами Хутоу, Пограничная, Дуннин. Однако, даже оставшись в тылу стремительно наступающих советских войск, многие японские гарнизоны не сложили оружия. Как отмечалось в приказе командующего фронтом: «Установлено, что в бывших укрепленных районах и, кроме того, в горах и скалах осталось еще много недобитых гарнизонов, ДОТов и огневых точек. Распыленные по лесам и сопкам мелкие группы противника возвращаются в не разрушенные огневые точки, ведут из них огонь по нашим проходящим войскам и одиночным военнослужащим». Для ликвидации обнаруженных очагов сопротивления, прочесывания и «зачистки» укрепрайонов использовались специальные штурмовые группы, саперы и тяжелая артиллерия. Отдельные японские гарнизоны продолжали сражаться вплоть до 26 августа. Особенно упорные бои шли за высоты «Верблюд» и «Острая» Хутоуского УРа.^[21] Эти опорные пункты сопротивлялись буквально до последнего человека — причем не только японские солдаты и офицеры, но и их семьи: по окончании боев из казематов извлекли около 700 трупов, в том числе 160 женских и детских.

Преодолев долговременную оборону противника и продвинувшись на 100 км, 14 августа войска 1-го Дальневосточного фронта завязали бои за город Муданьцзян — крупный промышленный центр, узел дорог и опорный пункт, прикрывавший подступы к Центральной Маньчжурии. Здесь оборонялись пять японских дивизий, усиленных тяжелой артиллерией и сотнями ДОТов, каждый из которых приходилось брать приступом.

При поддержке штурмовой авиации, наносившей эффективные удары по узлам обороны противника и его резервам, наступающие советские войска сломили упорное сопротивление в районе станции Машаньчжань, форсировали реку Муданьцзян и ворвались в город. Ожесточенные бои, доходящие до рукопашных, продолжались три дня. Японцы неоднократно переходили в контратаки. Сотни смертников охотились за советскими офицерами и генералами, уничтожали танки и автомобили. Особенно тяжелая обстановка сложилась в полосе наступлении 26-го стрелкового корпуса, передовые части которого даже вынуждены были под натиском противника отойти на 8–10 км.