Читать книгу - "100 великих географических открытий - Вячеслав Маркин"

Весной 1901 года Амундсен опробовал яхту «Йоа» в охоте на тюленей между Шпицбергеном и Гренландией, проведя ряд океанографических наблюдений по программе, составленной Нансеном. Была сделана необходимая «доводка» судна, но на этом кончились личные средства Амундсена. Пришлось занимать деньги, брать кредит под будущее открытие северо-западного прохода. Сам он жил исключительно скромно. В Гамбурге, где он жил и работал в обсерватории Неймайера, снимал дешевую комнату на чердаке, на еду тратил минимум. В последние перед отплытием дни поступил и государственный кредит – 40 тысяч крон. Вдруг в одной газете появляется статья под заголовком «Нужны ли Норвегии новые скелеты среди ледяных пустынь?». «"Йоа" – жалкая посудина, а капитан ее – легкомысленный человек…» – говорилось в ней. Статья подействовала на нескольких кредиторов: они стали требовать обратно деньги. Выход был один, и очень важно, что с этим согласился Нансен, посетивший яхту накануне отплытия: «Йоа» должна выйти в море тайно, ночью, сбежать от кредиторов. Спустя несколько лет Амундсен случайно узнал, что тогда Фритьоф Нансен, ничего ему не сказав, поручился за него перед кредиторами.

Амундсен взял на «Йоа» запас продуктов, топлива, одежды и снаряжения на пять лет, были погружены на борт судна сборный домик на случай зимовки и материал для строительства магнитного павильона: ведь, помимо открытия северо-западного прохода, Амундсен планировал установить местонахождение Северного магнитного полюса, находящегося, предположительно, на северной оконечности материка, на полуострове Бутия.

Амундсен все время, пока проходили никем не пройденный пролив Ланкастер, находился в «вороньем гнезде» – на передней мачте судна. Нападали на судно и жестокие штормы. Однажды, чтобы спасти корабль, когда ветер стремительно нес беспомощную скорлупку прямо на рифы, Амундсен отдал приказ, показавшийся всем безумным: «Выбросить ящики с палубы в море!» В ящиках были продукты, но пришлось ими пожертвовать.

Зимовка в бухте на западном берегу острова Кинг-Уильман, которая стала называться Бухтой Йоа, прошла исключительно спокойно и результативно. Судно, вмерзшее в трехметровый монолит льда, постоянно посещали эскимосы, устроившие вокруг него своеобразный городок из эскимосских иглу, сложенных из снежных кирпичей. Общение с эскимосами всю зиму было очень тесным и взаимополезным. В обмен на всевозможные железные изделия норвежцы получали выделанные шкуры оленей, у эскимосов Амундсен научился строить снежные дома – иглу, нагружать нарты, переправлять их через трещины во льду.

Зима прошла быстро, но наступившее лето принесло разочарование: лед в бухте так и не вскрылся, а это означало вторую зимовку на том же месте. Но и она прошла благополучно: не было и намека на цингу, сопутствовавшую большинству полярным экспедициям. Помогло, конечно, обилие диких оленей вокруг, охота на которых обеспечивала свежей пищей. Вся экспедиция усиленно работала всю зиму. Кроме постоянных метеорологических, гидрологических и магнитных наблюдений, совершались дальние поездки на собачьих упряжках по острову Виктория и проливам; на карту было положено около сотни небольших островов, но главное – точно установлена точка Северного магнитного полюса.

Лето 1905 года освободило «Йоа» из ледового плена. 13 августа снялись с якоря и можно было двигаться дальше. Но снова на пути – острова, мели, подводные рифы, между которыми только благодаря своим малым размерам яхта могла лавировать. Постоянно нужно было измерять глубину, и перед судном шла специальная шлюпка, с которой делались промеры, и иногда под килем оказывалось не более двух сантиметров воды.

Но вот через две недели на горизонте показалось китобойное судно: «Виднеется судно!» – раздался крик. Это была американская шхуна «Чарльз Ханссон», пришедшая из другого океана, из Тихого. И это был знак того, что северо-западный проход, к которому люди стремились четыре столетия, пройден!

Но тут новое испытание – яхту зажало льдами, дальнейший путь стал невозможен. Третья зимовка! На этот раз повезло, что рядом находилась целая флотилия американских китобойных судов: можно было получить все необходимое. Амундсен вместе с одним из капитанов-китобоев отправляется в восемьсоткилометровый переход на собачьих упряжках до ближайшей радиостанции, чтобы сообщить миру о своем открытии. Это был труднейший маршрут по ледяной пустыне, с пересечением горного хребта высотой до трех тысяч метров, в условиях зимы, когда температура воздуха опускалась до пятидесяти градусов. Путешествие это заняло пять месяцев.

А летом 1906 года «Йоа» вошла в Берингов пролив и прибыла в Сан-Франциско, встреченная с триумфом. Успех Амундсена не был случайностью. Он не прельстился тем самым обширным водным пространством, к которому выходили его предшественники, а выбрал после прохождения узким и невероятно сложным проливом Симпсона трассу вблизи побережья Северной Канады и Аляски. Экспедиция норвежцев на крошечной яхте «Йоа» сделала так много, что обработка привезенного ею материала заняла около двадцати лет.

Амундсен станет известен тем, что ни в одной из его экспедиций, как бы трудны они ни были, жертв не было. За исключением последней, где жертвой стал он сам.

Однако, в отличие от северо-восточного прохода – Северного Морского пути – этот путь из океана в океан не нашел практического применения. Только после того как в 1954 году успешно прошел северо-западным путем американский ледокол «Глешер», время от времени ледоколы стали огибать северную Америку. Однако путь этот остается экономически нецелесообразным.