Читать книгу - "Мои Великие старики - Феликс Медведев"

Статья «Два пуда соли…» проиллюстрирована репродукцией известного портрета Владимира Солоухина кисти Ильи Глазунова, датируемого 1984 годом. В тот год, когда писатель позировал другу, где-то в тайниках хранилась размноженная на машинке рукопись «Последней ступени». Она представлялась среди других его сочинений кому «церковью, венчающей деревенский пейзаж» (поэтессе Красновой), кому «водородной бомбой» (Леониду Леонову). Им и кое-кому еще автор доверительно дал почитать роман. А вот лучшему другу-наставнику сокровенное не показал. Почему? По ясной теперь причине. Не хотел давать в руки «агента КГБ» взрывоопасную рукопись. Но дружил с ним, ходил в Калашный, сиживал часами в гостеприимном доме, наконец, позировал…

Что подразумевает Солоухин под «последней ступенью», послужившей названию книги?..

Наставляя известного публициста, обращая в свою веру, фотохудожник внушает ему: «мы дураки», что воевали с Гитлером. Оказывается, четыре года боролись не с оккупантами, лютыми врагами, пытавшимися превратить русских в рабов. Нет, «…нас гнали в огонь против железных рыцарей, идущих нас же, дураков, вызволять из беды». Мог ли такое сказать прототип – «блокадник», на глазах которого от голода и холода мучительно погибли отец, мать, бабушка?

Это лишь одна ступень лестницы познания, на которую Солоухин поднялся при помощи друга. Восходя по ней, он из атеиста превращается в христианина, из коммуниста – в монархиста с билетом члена КПСС, из интернационалиста в – юдофоба, начавшего считать евреев среди друзей и членов московских творческих союзов. Наша Победа представляется победой… гнусных евреев: «Они победили, как всегда, чужими руками и чужой кровью, главным образом опять же российской». Надо ли это опровергать?

На самой «последней ступени», давшей название книге, не только говорят о судьбе России, Боге, монархии, но и борются с режимом под лозунгом «Кровь и ненависть!». И в тот самый кульминационный момент, когда Солоухин намерен выполнить задание друга – «создать цепь, звено к звену», чтобы противостоять коммунизму, он узнает поразившую его весть: наставник-то – агент КГБ! И провокатор, подставляющий писателя под удар. Его отводят из-под этого удара служители церкви, проинформированные некими «хорошими людьми».

– Да нет! Да как же? Не может быть!

– Может, Владимир Алексеевич, все может быть. К сожалению, так и есть…

Какой это «намек на связь с КГБ»?! Да тут открытым текстом сказано: герой книги черный человек, бежать следует от него подальше.

Но Владимир Алексеевич, поставив точку в романе, не убегает, поверив доброжелателям в 1976 году. Он явился к нему на день рождения весной 1995 года, чему я был свидетель, благодарил за дружбу, без которой, оказывается, не было бы его знаменитых «Черных досок», «Писем из Русского музея». И в это самое время тайком от Глазунова готовил к выходу в свет «Последнюю ступень»! Как это понять?

Я как биограф, автор выходящей в свет книги «Любовь и ненависть Ильи Глазунова», утверждаю: на эту последнюю «чекистскую» ступень, как и на антисемитскую ступень, Владимир Солоухин поднялся самостоятельно, идейно созрел без помощи бывшего друга и его покойной жены. Им он клянется в вечной преданности в финале «исповедального романа».

Да, два пуда соли съели вместе за 35 лет дружбы писатель и художник, как подсчитал Феликс Медведев. Эти-то самые два пуда и насыпал Владимир Алексеевич на старую рану Ильи Сергеевича.