Читать книгу - "Евпраксия - Александр Антонов"

— Родиоша, не гони лошадок, под гору улетим!

Родион уже пришёл в себя от потери жены, отогрелся под южным солнцем. Ему было приятно видеть, как радуется окружающему миру его любезная госпожа. «Госпожа, что мне для тебя сделать, — восклицал он в душе, — чтобы ты не знала печали!» Чувство привязанности, которое он испытывал к Милице, стало уже рассасываться, и он не считал себя виновным в том, что её век оказался коротким и с горестным концом. Иногда ему хотелось разгадать, что же с нею произошло за те несколько месяцев, как она исчезла. Позже, однако, он узнает трагедию этой преданной ему россиянки. А пока он всё чаще поглядывал на свою госпожу и улыбался, когда она радовалась окружающим её горам, долинам, селениям горцев, когда любовалась вольными орлами, кои парили выше гор. И в нём вновь подспудно запылал тлеющий больше двух лет огонь любви к Евпраксии. Сильный духом Родион таил этот огонь умело, и ни одна искра его не обожгла Евпраксию. Он чтил её как императрицу, но не больше.

Окрепшие в дальнем путешествии и воспрянувшие духом летней порой Евпраксия и Родион приехали наконец в Верону. И тут бодрое настроение Евпраксии стало угасать. В груди появился холод страха. Да, она испугалась предстоящей встречи с супругом, потому как узнала о нём столько ужасного, грязного, что не смогла бы посмотреть открыто и спокойно в его наглые глаза. Она даже укорила Гартвига, который внёс в её душу смятение.

И надо же было проявиться милости судьбы, когда оказалось, что Генриха в Вероне нет. Он только что уехал в Падую на переговоры с властителями Венеции. Маршал Ульрих Эйхштейн, встретивший императрицу, сказал ей:

— Увы, не могу вас порадовать, ваше величество: император отсутствует и вернётся в Верону не раньше как через неделю.

Евпраксия благосклонно улыбнулась и ответила, что ей, конечно, досадно. Однако она порадовалась в душе, что встреча с Генрихом отодвинулась. Сказала маршалу:

— Это хорошо, что государя нет. Я приду в себя от дальней дороги.

В Вероне всё было великолепно. Императорский двор располагался в роскошном дворце, окружённом мощными крепостными стенами, возведёнными ещё во времена расцвета древней Римской империи. Евпраксия едва успела осмотреться в своих просторных и светлых покоях, обставленных богатой и искусно сделанной мебелью, со своей опочивальней, обитой парчовыми тканями, как ей пришлось порадоваться встрече с полюбившимся ей человеком. Камер-дама, приставленная к ней, доложила, что её хотел бы видеть архиепископ Гартвиг. Евпраксия тотчас покинула спальню и встретила пастыря в Розовой гостиной.

— Ваше величество, государыня, я радуюсь вашему приезду, — улыбаясь, произнёс Гартвиг и осенил её крестом. — Я вижу на вашем лице радость жизни. Слава богу!

— Да меня оживило путешествие. А вы давно в Вероне?

— С того дня, как в Бамберг ушла эстафета. Мы ждали вас раньше, но сомневались из-за дороги.

— У судьбы свои капризы... — Евпраксия попросила сесть Гартвига к столику с вазой цветов и сама села. — Нy, расскажите, как тут дела, воюет ли государь?

— Пока в замирении. Да вот что скажет совет в Падуе. Пойдут венецианцы за императором — быть замирению порушенным.

— И тогда война?

— Да, к великому сожалению. Вновь тысячи убитых, искалеченных, разорённые города, селения. А ради чего?

— Но вы-то знаете, ради чего?

— Знаю, но в том утешения не нахожу. Всё лишь ради удовлетворения своих амбиций, властолюбия и других низменных побуждений.

Императрица задумалась: как можно только ради этого убивать неповинных людей, рушить мирный уклад жизни, сиротить детей, оставлять вдовами тысячи женщин? Мысли накатывались волнами, и все были тяжёлые, мрачные, сдавливали грудь, затрудняли дыхание. И Евпраксия скорее крикнула, чем спросила:

— Но что же делать? Что? Вы, святой отец, должны знать, как остановить безумца!

— Эх, матушка императрица, я-то знаю, но силы мои ничтожны, и голос мой слаб, и чужак я среди придворных. Потому мне не дано просветлить разум падшего в грехах. К тебе я взываю. Тебе, истинной государыне, дано Господом Богом повлиять на супруга.

— Но как?

— Прежде всего его надо лишить средств для ведения войны. И ты должна потребовать, чтобы он вернул тебе твоё состояние. Нет у него права тратить деньги на разбойные дела.

— Не знаю, не знаю. Моё состояние теперь и ему принадлежит. Он более четырёх лет охотился за моим приданым и так просто от него не откажется. И в Бамберге он держал меня не случайно.

— Если не вернёт мирно, обратись к князьям рейхстага. Они тебя поддержат, в этом я уверен.

Евпраксия не хотела публичной тяжбы с императором.

— Ох, святой отец, не решусь я на открытый суд с государем.

— Сознаю, государыня, сие трудно. Но за тебя встанут сыновья Генриха. Вместе с его сыновьями поднимутся города и многие земли Германии и не дадут развязать войну Восстания городов уже не раз останавливали императора от роковых шагов.

— Дайте поду мать, святой отец. Вы вовлекаете меня в открытую борьбу, а я к ней не готова. Я слабая женщина.

— Нет, дочь моя, ты не слабая, а сильная. И стоит тебе ощутить поддержку единомышленников, как силы твои прирастут и ты победишь. Потому хочу сказать последнее: те, кого я назову из придворных, - это люди преданные нам с вами. Да, да, мне удалось собрать в Вероне многих из тех, кто служил императрице Берте.

— И что же, даже мой камергер барон Шульц из тех. кто служил Берте?

— Это славный человек. Доверяйтесь ему во всём. Он любил матушку Берту.

Постепенно Гартвигу удалось убедить императрицу в необходимости сохранить в державе мир. Он вновь напомнил ей о том, в какой сложной обстановке боролась за прекращение междоусобных войн её тётушка королева Франции. Однако то, что сделала королева во Франции, императрице Евпраксии не удалось повторить в Германии. Здесь всё шло иным путём, более сложным и трагическим.

Император вернулся из Падуи через неделю. За минувшие дни Евпраксия осмотрелась во дворе, вошла в свою роль, узнала своих приближённых, которых представлял ей архиепископ Гартвиг. Ещё она познакомилась с Вероной, которая покорила её красотой и величием древних памятников. Не приходилось ей ранее видеть подобных городов, где каждый камень дышал тысячелетнем. В поездке по городу Евпраксию сопровождал ставший её «рыцарем» Гартвиг. Он знал историю Вероны и с удовольствием рассказывал о её прошлом.

— Никому не известно, когда здесь возник юрод. Но вот эта величественная триумфальная арка воздвигнута девять, веков назад во времена императора Гаменомы. Тогда Верона процветала, торговала со всем Средиземноморьем. А спустя три века её опустошили гунны, которых привёл из Каспийских степей Аттила. Он ведь и по вашей земле прошёл с разбоем.

Гартвиг показал Евпраксии церковь Санта-Мария, возведённую в VI веке, а рядом с нею полвека назад построенный пышный мраморный мавзолей.