Читать книгу - "Рокоссовский - Борис Соколов"

«Мне привелось видеть Рокоссовского в войсковых частях и в штабе армии в разные моменты битвы под Москвой. Чаще всего он молчит.

Помню уцелевший дом в сожженном немцами подмосковном городке — Рокоссовский приехал туда на следующее утро после того, как наступающая армия взяла этот населенный пункт. Рокоссовский сидел на голой дощатой кровати, удобно привалившись к углу, в меховой ушанке, в меховых сапогах, в неизменном кожаном пальто без знаков различия. В домике обосновался штаб артиллерийского полка. С командирами разговаривал генерал Казаков, начальник артиллерии армии, очень добрый и очень требовательный человек. А Рокоссовский молча курил и слушал.

Пришли партизаны — восемнадцати- и девятнадцатилетние юноши с сияющими глазами, раскрасневшиеся, в распахнутых пальто и полушубках: в тот день для них был незаметен тридцатипятиградусный мороз. Улыбаясь и шутя, их расспрашивал член Военного совета армии грузный и веселый Лобачев. А Рокоссовский по-прежнему молчал, время от времени доставая очередную папиросу из походной папиросницы, висящей на ремне рядом с полевой сумкой и планшетом.

Входили и выходили командиры; многие узнавали командующего армией, спрашивали: „Разрешите обратиться?“, „Разрешите идти?“ Рокоссовский молча кивал.

За два часа он не произнес ни слова. Я изумлялся, искоса поглядывая на него. Вероятно, он устал или расстроен? Нет, голубые глаза были ясными, живыми и с интересом присматривались к каждому новому лицу. И может быть, видел, слышал, замечал больше, чем кто-либо из присутствующих. Но молчал. Его удобная поза, неторопливые движения, спокойный взгляд как бы свидетельствовали: тут все идет так, как этому следует идти. Потом он поднялся и сказал:

— Пошли, пожалуй. До свиданья, товарищи. Не будем вам мешать».

Здесь бросается в глаза, что Рокоссовский подчеркнуто не вмешивался в действия своих подчиненных. Его присутствие действовало на них успокаивающе. Они знали, что в случае, если действительно возникнет такая необходимость, Константин Константинович им обязательно поможет, подскажет верное решение. А по мелочам вмешиваться не будет. В черновом наброске Бек выразился еще определеннее: «Жест — провел рукой по волосам, проверил, в порядке ли прическа. Он молчал. Голубые глаза. Неполная улыбка. Он два часа молчал. Курил и молчал… И вдруг мне стало ясно. Он застенчив. Он профессионал войны, командующий армией, он теряется во всяком обществе, кроме своего, военного. Я знаю этот тип, у него все здесь. И тут он огромная сила». Действительно, для Рокоссовского армия была родным домом. И только в обществе военных командующий по-настоящему раскрывался. Может быть, он и в самом деле стеснялся присутствия журналиста и потому был неразговорчивее, чем обычно. Да и болтать Рокоссовский никогда не любил.

Далее в очерке Бек дал развернутый психологический портрет Рокоссовского: