Читать книгу - "Святой Грааль. Во власти священной тайны - Ричард Барбер"

Когда в «Повести о Граале» отшельник рассказывает Персевалю о том, что же такое Грааль, он, в сущности, мало что сообщает о реликвии, за исключением того, что Грааль — это «особая святая вещь». Его внимание сосредоточено не на неодушевленной святыне, а на грешнике, пришедшем к нему. Проповедь отшельника обращена к Персевалю: он преподает ему несложный урок христианских манер и христианского благочестия — наподобие того, с каким западноевропейский пастырь XII в. мог выступить на проповеди перед светской аудиторией. Отшельник особо подчеркивает важность покаяния и неукоснительного посещения мессы, причем последнее является для него центральной темой: благодаря регулярному посещению мессы, «стой, покуда священник не прочитает и не воспоет все положенное, — настаивает он, — ты получишь прощение своих прегрешений и обретешь честь перед Богом и место в раю небесном». Все это и благочестиво, и очень просто; дело в том, что Персеваль никогда прежде не получал истинных наставлений в христианской вере, и, преподав ему поучение, отшельник помогает ему продвинуться далее по пути духовного совершенства, которое, как мы убедились, представляет собой движущую силу сюжета этой повести. Лишь на какой-то миг появляется намек на нечто менее знакомое: это происходит, когда отшельник поучает Персеваля, как подобает молиться. «В этой молитве звучали многие из имен Господа Нашего, в том числе и самые величайшие и грозные, которые язык человеческий не должен произносить, за исключением страха смерти». Мы еще вернемся к этому странному замечанию, но во всем остальном эта сцена понятна и не несет в себе особых сложностей.

Продолжения «Истории о Граале» дают очень немного для развития богословских идей. Рассказ о копье и Иосифе Аримафейском подан как обычное повествование, почти без комментариев, и отождествление Грааля с реликвией Страстей Христовых опирается на фактологическую основу; никаких попыток заглянуть глубже нет и в помине. Грааль и копье просто представлены как бесценные реликвии: мы смотрим на них с точки зрения мирянина, со всем надлежащим почтением, но не слишком углубляясь в их сущность.

Обратившись к поэмам Робера де Борона, мы оказываемся на совершенно иной территории. С самого начала «Иосифа Аримафейского» становится очевидным, что богословие — один из основных интересов автора и едва ли не главная причина написания поэмы. Во вступлении дано своего рода резюме широкого спектра путей спасения рода человеческого Христом, точнее — «Отцом и Сыном и Святым Духом, ибо сии Три суть Единый Бог… О сем можно сказать весьма многое, ибо источник Его благости неиссякаем. Но здесь я вынужден оставить эту тему и обратиться к своему труду, свершая каковой, молю Всевышнего, чтоб Он Своею милостью направил мой ум и мысль по верному пути».

Основная задача «Иосифа Аримафейского» как в стихотворной, так и в прозаической его версиях — поведать о миссионерских подвигах последователей Иосифа, о том, как они рассеялись по свету и как, где бы они ни оказались, они «возвещали всем повесть о смерти Иисуса Христа». Грааль здесь служит залогом и доказательством истинности их миссии, и одновременно — испытанием правоты веры и добродетельности жизни. В начале повествования описана история Грааля и сказано, что первое чудо, совершенное им, — это окормление Иосифа в темнице. Иосиф, храня истинную веру, благодаря Граалю выживает в узах духовно и телесно. Так, могущество реликвии проявляется даже в сцене, когда Иосиф устанавливает стол для Грааля. Сам стол также является элементом структуры поэмы и ее продолжений. В конце концов, Грааль восходит к столу Тайной Вечери, и стол Грааля сделан «во имя его», а сам Грааль появляется на Круглом Столе. Последний был сделан во времена Утера Пендрагона в память о более ранних столах и в качестве символа Пресвятой Троицы.