Читать книгу - "Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы - Сергей Кремлев"

Меня всегда больше занимал вопрос о создании свободного Польского государства, которое стало бы надёжным домом для польского народа, нежели вопрос о демаркации границы или передвижении границ Польши дальше на Запад».

Что ж, сказано было откровенно. Для Черчилля были важны пределы не территории Польши, а пределы её противостояния России. А границы, мол, – дело десятое.

Интересно, знают ли о такой позиции Черчилля в нынешней Польше даже университетские профессора-историки?

А если знают, то почему молчат?

И знакомят ли современные польские историки и политики польский народ с такими словами Черчилля, сказанными им в Лондоне 27 февраля 1945 года:

«Если бы не было колоссальных усилий и жертв со стороны России, Польша была бы обречена на полную гибель от рук немцев. Не только Польша как государство и нация, но и поляки как народ были обречены Гитлером на уничтожение и порабощение»?

Впрочем, Черчилль, хотя и вынужден был сказать это, – очень уж очевиден был в феврале 1945 года подвиг советского народа во имя свободы и будущего Польши – обеспечить существенное приращение территории Польши не стремился.

И Сталину пришлось дать англосаксам второй бой за сильную Польшу уже после Победы, в Потсдаме, на Берлинской конференции.

На второй же день её работы, 18 июля 1945 года, Сталин предложил Трумэну и Черчиллю: «Давайте определим западные границы Польши, и тогда яснее станет вопрос о Германии».

Но тут «заклятых коллег» Сталина, как заколодило. Тем не менее Сталин был твёрд, и под конец заседания 20 июля председательствующий Трумэн был вынужден сказать:

– Следующий вопрос о западной границе Польши. Я так понимаю, что у советской делегации есть соображения по этому вопросу.

Сталин и тут проявил выдержку… Он умело взял паузу и предложил:

– Если мои коллеги не готовы к обсуждению этого вопроса, то, может быть, мы перейдём к следующему вопросу, а этот вопрос обсудим завтра?

Трумэн явно обрадовался отсрочке и сразу согласился:

– Лучше обсудить его завтра…

А назавтра, 21 июля 1945 года, Трумэну и Черчиллю пришлось несладко. Как им ни хотелось уйти от конкретики вопроса, Сталин раз за разом возвращал их к февральским решениям Крымской конференции и ко вчерашнему (от 20 июля 1945 года) предложению делегации СССР, где было сказано, что западную границу Польши целесообразно установить по линии «западнее Свинемюнде до реки Одер с оставлением г. Штеттина на стороне Польши, далее вверх по течению реки Одер до устья реки Зап. Нейсе и отсюда по реке Зап. Нейсе до чехословацкой границы».

Собственно, советское предложение полностью соответствовало пожеланиям самих поляков.

Трумэн и Черчилль попытались изобразить из себя адмирала Нельсона, прикладывавшего в неудобных случаях подзорную трубу к выбитому глазу и заявлявшего, что он-де ничего не видит, и дружно заявили, что, мол, о «западной границе никогда не было заявлено официально». Однако Сталин напомнил им, что «польское правительство национального единства выразило своё мнение относительно западной границы».

Сталин имел в виду послание президента Крайовой Рады Народовой Болеслава Берута и премьер-министра Временного правительства национального единства Осубки-моравского от 20 июля 1945 года. В послании на имя Председателя Совета народных комиссаров СССР И. В. Сталина было сказано:

«От имени Польского временного правительства национального единства обращаемся к Вам, г-н генералиссимус, по жизненно важному для польского народа вопросу западных границ Польской республики.

Польское временное правительство национального единства, выражая единодушную и непреклонную волю всего польского народа, считает, что только граница, проходящая на юге вдоль бывшей немецко-чехословацкой границы вдоль реки Западная Нейсе и левого берега реки Одер, включая Штеттин, западнее Свинемюнде, может быть справедливой границей, обеспечивающей польскому народу условия благоприятного развития, безопасности в Европе и прочного мира во всём мире».

Идентичные ноты в тот же день 20 июля 1945 года были направлены поляками Трумэну и Черчиллю, так что они напрасно изображали из себя Нельсона. При этом в нотах была ясно выражена надежда на то, что «вопрос о западных границах Польши будет решён положительно во время проходящих сейчас столь важных переговоров».

Янки и бриттам это обращение было не более приятно, чем уксус вместо вина, но у поляков в Потсдаме был авторитетный и деятельный «ходатай» – Генералиссимус Сталин.

И всё закончилось тем, что пункт «В» раздела VIII «Польша» официального Протокола Берлинской конференции трёх великих держав от 1 августа 1945 года определил западную границу Польши так, как это предлагал Сталин, за спиной которого стояла могучая Советская Россия.

НИЖЕ приведены немецкие названия населённых пунктов, населённых немцами не один век, включая первые сорок пять лет ХХ века, которые в 1945 году сменились польскими названиями:

Алленштейн – Ольштын, Бельгард – Бялогард, Бейтен – Бытом, Бреслау – Вроцлав, Бромберг – Быдгощ, Брунсберг – Бранево, Вальденбург – Валжбих, Глейвиц – Гливице, Глогау – Глогув, Грауденц – Грузёндз, Грейфенберг – Грыфице, Грюнберг – Зелена-Гура, Данциг – Гданьск, Дейч-Кроне – Валч, Дейч-Эйлау – Илава, Зорау – Жары, Каттов – Катовице, Кёслин – Кашалин, Кольберг – Колобжег, Конитц – Хойнице, Кульм – Хелмно, Кюстрин – Костшин, Лигниц – Легница, Лисса – Лешно, Мариенбург – Мальборк, Морунген – Моронг, Оппельн – Ополе, Ортельсбург – Щитно, Позен – Познань, Польнов – Полянув, Ратибор – Рацибуж, Розенберг – Суш, Свинемюнде – Свинеуйсце, Торн – Торунь, Хиршберг – Еленя-Гура, Шлаве – Славно, Шнайдемюль – Пила, Штаргард – Старгард, Штеттин – Щецин, Эльбинг – Эльблонг, Яуер – Явор.

Вот сколько одних городов, в том числе и крупных, получила Польша, благодаря России и Сталину.

Прусская Померания – историческая (!) область, названная так века назад, стала называться польским Поморьем… Залив Фриш-Гаф – Вислинским заливом… Река Нейсе – Нысой-Лужицкой, а река Одер – Одрой.

Чтобы эта исторически-географическая «чехарда» была понятнее, сообщу, что ставший польским Хелмно германский Кульм – это родина и самого́ «лучшего танкиста рейха» Гейнца Гудериана, и его матери, и его отца.

И его деда.

И даже прадеда – барона Гиллер фон Гертрингена, владевшего в округе Кульм имением Гросс-Клоня.

Иными словами, во время германо-польской войны 1939 года немец Гудериан освобождал на польской территории свой родной город. Такие вот это были «исконные польские земли».

А точнее, это были, действительно, давние славянские земли, но издавна же заселённые вперемежку славянами и немцами. Причём немцы больше селились в городах и, пожалуй, больше, чем поляки, сделали для развития этих земель. Историческая и этническая двойственность ситуации хорошо отражена в фонетической близости исторических польских и немецких названий одних и тех же городов и городков.