Читать книгу - "Сталин - Аллилуевы. Хроника одной семьи - Владимир Аллилуев"

…Я уверен, что в Берне никогда не происходило никаких переговоров, и считаю, что имеющиеся у Вас об этом сведения, должно быть, исходят из германских источников, которые упорно старались вызвать разлад между нами с тем, чтобы в какой-то мере избежать ответственности за совершенные ими военные преступления. Если таковой была цель Вольфа, то Ваше послание доказывает, что он добился некоторого успеха.

Будучи убежден в том, что Вы уверены в моей личной надежности и в моей решимости добиться вместе с Вами безоговорочной капитуляции нацистов, я удивлен, что Советское Правительство, по-видимому, прислушалось к мнению о том, что я вступил в соглашение с врагом, не получив сначала Вашего полного согласия.

Наконец, я хотел бы сказать, что если бы как раз в момент победы, которая теперь уже близка, подобные подозрения, подобное отсутствие доверия нанесли ущерб всему делу после колоссальных жертв — людских и материальных, то это было бы одной из величайших трагедий в истории.

Откровенно говоря, я не могу не чувствовать крайнего негодования в отношении Ваших информаторов, кто бы они ни были, в связи с таким гнусным, неправильным описанием моих действий или действий моих доверенных подчиненных".

7 апреля 1945 года Сталин отправляет Рузвельту последнее послание, связанное с инцидентом в Берне.

"Получил Ваше послание от 5 апреля.

1. В моем послании от 3 апреля речь идет не о честности и надежности. Я никогда не сомневался в Вашей честности и надежности, так же как и в честности и надежности г-на Черчилля. У меня речь идет о том, что в ходе переписки между нами обнаружилась разница во взглядах на то, что может позволить себе союзник в отношении другого союзника и чего он не должен позволить себе. Мы, русские, думаем, что в нынешней обстановке на фронтах, когда враг стоит перед неизбежностью капитуляции, при любой встрече с немцами по вопросам капитуляции представителей одного из союзников должно быть обеспечено участие в этой встрече представителей другого союзника. Во всяком случае это безусловно необходимо, если этот союзник добивается участия в такой встрече. Американцы же и англичане думают иначе, считая русскую точку зрения неправильной. Исходя из этого, они отказали русским в праве на участие во встрече с немцами в Швейцарии. Я уже писал Вам и считаю не лишним повторить, что русские при аналогичном положении ни в коем случае не отказали бы американцам и англичанам в праве на участие в такой встрече. Я продолжаю считать русскую точку зрения единственно правильной, так как она исключает всякую возможность взаимных подозрений и не дает противнику возможности сеять среди нас недоверие.

2. Трудно согласиться с тем, что отсутствие сопротивления со стороны немцев на западном фронте объясняется лишь тем, что они оказались разбитыми. У немцев имеется на восточном фронте 147 дивизий. Они могли бы без ущерба для своего дела снять с восточного фронта 15–20 дивизий и перебросить их на помощь своим войскам на западном фронте. Однако немцы этого не сделали и не делают. Они продолжают с остервенением драться с русскими за какую-то малоизвестную станцию Земляницу в Чехословакии, которая им столько же нужна, как мертвому припарки, но безо всякого сопротивления сдают такие важные города в центре Германии, как Оснабрюк, Мангейм, Кассель. Согласитесь, что такое поведение немцев является более чем странным и непонятным.

3. Что касается моих информаторов, то, уверяю Вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо. Эти люди многократно проверены нами на деле".

Точку в переписке по инциденту в Берне поставило послание Рузвельта, которое Сталин получил уже после его смерти.

В нем президент США писал:

"Благодарю Вас за Ваше искреннее пояснение советской точки зрения в отношении бернского инцидента, который, как сейчас представляется, поблек и отошел в прошлое, не принеся какой-либо пользы.

Во всяком случае, не должно быть взаимного недоверия, и незначительные недоразумения такого характера не должны возникать в будущем. Я уверен, что, когда наши армии установят контакт в Германии и объединятся в полностью координированном наступлении, нацистские армии распадутся".

Получив 13 апреля 1945 года эту последнюю весть от Рузвельта, Сталин в тот же день написал новому президенту США Г. Трумену. Он выразил искреннее соболезнование в связи с кончиной Рузвельта: "Американский народ и Объединенные Нации потеряли в лице Франклина Рузвельта величайшего политика мирового масштаба и глашатая мира и безопасности после войны". Сталин выразил надежду, что "политика сотрудничества между великими державами, взявшими на себя основное бремя войны против общего врага, будет укрепляться и впредь".

Вообще-то нашим "пятновыводителям" от истории я посоветовал бы внимательно, без преднамеренной субъективной предвзятости, прочитать переписку глав правительств СССР, США и Великобритании в годы второй мировой войны. Они могли бы тогда по достоинству оценить ум, логику и последовательность руководителя Советской страны в его отстаивании национальных интересов России.

Между тем война шла к своей исторической развязке. 16 апреля 1945 года началась завершающая операция Великой Отечественной — битва за Берлин. Войска 1-го, 2-го Белорусских фронтов и 1-го Украинского в ожесточенных боях 2 мая овладели столицей Германии и разгромили окруженные в ней группировки немецко-фашистских войск. 8 мая в пригороде Берлина Карлсхорсте был подписан акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. В тот же день вышел указ Президиума Верховного Совета СССР об объявлении 9 мая Днем Победы.

Слова, сказанные И.В. Сталиным 3 июля 1941 года — "наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами", — сбылись через 1406 дней и ночей самой тяжелой и кровавой войны.

Свершилось! Победа! Это был звездный час нашей советской истории.

9 мая 1945 года мы все собрались на квартире у Светланы. Поэтому ей и слово.

"9-го мая 1945 года, когда по радио объявили о конце войны, я позвонила отцу. Было раннее утро. Я ужасно волновалась — в Москве было шумно, весело, уже все знали о победе. "Папа, поздравляю тебя, победа!" — смогла только сказать я, и мне захотелось плакать.

"Да, победа!" — сказал он. "Спасибо. Поздравляю тебя! Как ты себя чувствуешь?". Я чувствовала себя великолепно, как все в Москве в тот день!

Мы с мужем собрали в своей квартире всех своих знакомых — набилась полная квартира, пили шампанское, танцевали, пели. Улицы были полны народу, — я боялась выйти, я ждала уже через две недели ребенка. Я и родила его легко — такое веселое было у всех состояние духа, так радостно было всем в тот май

1945 года!"

Там же, на квартире у Светланы, мы слушали по радио обращение И.В. Сталина к народу:

"Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь Отечества, не прошли даром и увенчались полной победой над врагом. Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией.