Читать книгу - "Башмаки на флагах. Том 1. Бригитт - Борис Вячеславович Конофальский"

хоть на два или даже на четыре месяца, но помогли бы ему избавиться от вечных дум про убывающие деньги. А должность Первого капитана города Малена так и вовсе тешила его, и не только мыслями о денежном содержании, но и властью и влиянием, что она сулила. Кому теперь будет писать герцог, чтобы город выделил солдат на поимку господина Эшбахта? Ну, разве что письмо Его Высочество адресует самому господину Эшбахту. Он невольно смеялся, думая об этом.

Он смеялся, а его господа офицеры, наоборот, были очень серьёзны. И даже горды тем, что их командиру предложен столь высокий пост. Все они, как один, готовы были помочь ему в деле улучшения войск города. И, кажется, им не терпелось приступить к делу. И всё было бы хорошо, домашние дрязги улеглись бы, когда-нибудь женщины смирились бы со своим положением, и в доме его всё, хоть на время, до родов жены, и успокоилось бы. Но было одно, что не давало ему спать спокойно.

Война-то никуда не делась. Не ушла, проклятущая.

Трижды враг бит и унижен, но это ничего не значило. Абсолютно ничего. Он всё ещё был силён и всё ещё был зол. Да, Волков и сам становился сильнее, важная городская должность и новые кровные узы значительно усиливали его, давали ему необходимую поддержку, но тягаться с целым кантоном он, конечно, не мог. Да и всё графство Мален не смогло бы соперничать с целым горным краем, с этим немаленьким горным государством, что навечно скреплено с другими такими же государствами.

Он про войну никогда не забывал, попробуй про неё забудь, она так про себя напомнит, что тошно станет. Вот он и помнил. Роху отправил в Ланн, к кузнецу за мушкетами. Очень он надеялся, что тот сделал ему хотя бы полсотни штук. К тому же велено было Рохе купить пороха и ядер для кулеврин и полукартауны. Пули и картечь, как и весь свинец, тут, в Малене, были дёшевы, а вот ядра и порох в Ланне были заметно дешевле. Вот Роха с капитаном Пруффом, что был уже в Ланне, и должны были всего нужного для пушечного боя привезти.

Сам же другим днём, ранним утром, ещё до светла, отъехал на юг своих владений вместе с ротмистром Рене. Поехал он к рыбацкой деревне, чтобы посмотреть, что построено там.

Приехал и был почти доволен. Сержант Жанзуан по плану, что рисовал ему ротмистр Рене, построил крепкий форт. Строил честно, лес покупал, что мимо сплавляли, и из него построил крепкие стены на возвышенности над деревней. В два человеческих роста. Хорошо окопал их. С налёта такой форт нипочём было не взять. Солдаты уже стали и обживаться там. Он оставил им одну хорошую лодку из тех, что захватили у горцев, они приспособили её под рыбалку.

И всё бы ничего, но когда форт был осмотрен, сержант заговорил:

— Господин, людишки мои форт поставили, как вы и распорядились.

— Ну и? — отвечал Волков, чувствуя, что дальше разговор будет неприятен для него.

— От дел люди были оторваны, свои дела побросали, без праздников и выходных ради вас старались, — продолжал Жанзуан.

— Что ж они хотят?

— Серебра, господин, хоть немного серебра. Не зря же люди тут старались, почитай, без малого месяц.

— Немного? Немного — это сколько? — настроение у кавалера становилось ещё хуже.

— Просят хоть по три монеты.

«По три монеты! По три монеты на брата. А тут их тридцать человек вместе с сержантом и корпоралом. Сто монет вынь им да положь!»

Ему подарили десять дублонов в маленькой серебряной шкатулке, так вот два из них надо было отдать этим мерзавцам. Форт, конечно, стоял, но два великолепных дублона… Кавалер вздыхал и молчал.

— Думаю, такая плата будет справедливой, — продолжает Жанзуан, видя, что Волков не отвечает.

— Дам по два талера на человека, — наконец ответил кавалер, — тебе дам четыре, больше не проси, больше нет у меня, я на порох и ядра с мушкетами сегодня две сотни отдал. А впереди весна, скоро эти, — он кивнул в сторону реки, — снова затеют дело.

— Ну, два так два, — сказал Жанзуан без особой радости, — а ещё людишки просят разрешение на тот берег наведаться.

— К чему это? — насторожился Волков.

— Бабы надобны, — отвечал сержант. — Без баб тут тоска, вон кругом дикость какая, а мы домишки поставили бы, попа позвали бы для венчания.

— Нет, — сразу и строго отвечал он, — не думайте даже, потерпите до лета, сами к нам сунутся, мы им врежем и уже потом на их берег сходим, тогда и возьмёте себе баб каких захотите, самых красивых и молодых возьмёте.

Он осмотрелся. Да, тут и вправду было дико, холодная река, сгнившие лачуги на берегу, заросли кустов. Холодно, мрачно. Но всё равно:

— Нет, не злите горца раньше времени. А пару девок я вам пришлю на пару дней, за свой счёт пришлю, и пива пришлю чёрного целую бочку, и пару свиней.

— Что ж, так и скажу людям, — отвечал ему сержант Жанзуан.

Ничего, потерпят до лета. Они солдаты, им не впервой.

Верил ли он сам в свои слова о том, что опять врежет горцам? Кавалер не знал и сам. Но вот солдаты и ротмистр Рене, что стоял рядом, должны были верить. Вот он и говорил об этом с такой уверенностью.

От реки и форта он поехал не домой, а к амбарам, там проживали его офицеры. В частности, там жил ротмистр Рене с его сестрой. Вот к ней-то он и собирался с радостной, а может и не очень, вестью.

Сестра была ему рада, жили они с Рене совсем не богато, дом их был беден, немногим он отличался от дома простого крепостного мужика, который стоял рядом. Того самого мужика с женой, что Волков, помимо земли, дал за сестру в приданое. Но всё равно, даже назло бедности сестра казалась счастливой, может потому, что была беременной, а может потому, что брат пришёл. Она стала спешно собирать на стол, а он уселся к очагу, вытянул по привычке свою больную ногу и звал к себе племянниц. Ротмистр достал какое-то крепкое вино в кувшине, стал разливать его, а кавалер, во все времена прежде привечавший больше младшую племянницу, на сей раз стал обнимать и гладить по голове старшую. Этим много удивлял и её, и ротмистра, и сестру:

— Что вы, дядя? — удивлённо спрашивала девочка, которая до сих пор не удостаивалась таких его ласк. — Хотите, наверное, знать, как учусь я? Так я хорошо