Читать книгу - "За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко - Сергей Войтиков"

«За время пути» троцкисты «подросли» и «обросли» несуществующими «связями» с японскими и германскими шпионами, поэтому 5 февраля Политбюро ЦК ВКП(б), в рамках подготовки в Февральско-мартовскому Пленуму, пришлось переработать и дополнить порядок дня Пленума и привлечь дополнительных докладчиков. По второму пункту, который был теперь расширен – «Уроки вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» (скромно: Сталин со товарищи могли провести на эту тему мастер-класс) к Г. К. Орджоникидзе и Л. М. Кагановичу добавили Н. И. Ежова «по [линии] НКВД», вставили пункт «О политическом воспитании партийных кадров и мерах борьбы с троцкистскими и иными двурушниками в парторганизациях», докладчиком утвердили самого И. В. Сталина, и только пункт о выборах в Верховный Совет СССР оставили в первозданном виде. Очередность докладов была установлена на заседании 13 февраля: открывать «бал» выпало Н. И. Ежову, затем сразу после вредителей шел А. А. Жданов с выборами в Верховный Совет, потом высшее уставное руководство должно было извлекать «уроки» из вредительства (вернее, из ЦК выводились его члены – за это самое) и, наконец, завершать все должен был И. В. Сталин с его «воспитанием» партийцев и «мерами борьбы»{635}. 17 февраля Политбюро ЦК ВКП(б) заслушало первым пунктом повестки дня «Проекты резолюций по вопросам порядка дня Пленума ЦК ВКП(б)» и утвердило следующие проекты резолюций: «1. О подготовке парторганизаций к выборам в Верховный Совет СССР по новой избирательной системе. 2. Об уроках вредительства, диверсии и шпионажа японо-германо-троцкистских агентов. 3. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских двурушников в парторганизациях…»{636}

Интересно, что еще до открытия Пленума ЦК ВКП(б) на заседании Группы ВКП(б) Президиума ВЦИК, состоявшемся 10 февраля 1937 г. под председательством самого… С. М. Буденного, было принято решение: «Вывести Титова Михаила Михайловича из состава членов ВЦИК 16-го созыва за сокрытие своего участия в троцкистско-зиновьевской оппозиции в 1925–1926 годах (это притом, что Объединенная оппозиция появилась весной 1926 г. – С.В.) и как неразоружившегося до конца зиновьевца. Включить указанный вопрос в протокол Президиума ВЦИК от 10/II – [19]37 г.»{637}

На Февральско-мартовском 1937 г. Пленуме ЦК ВКП(б) многие ораторы подчеркивали опасность, исходящую от кулаков, возвращавшихся из ссылки, а также верующих и активистов церкви во время предстоящих выборов{638}.

Характерно, что на собрании актива работников учреждений ЦИК СССР и ВЦИК по обсуждению итогов Февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) М. И. Калинин окончательно открестился от Бухарина со товарищи, то есть И. В. Сталин окончательно перетянул на сторону генеральной линии партии калининско-ворошиловский буфер: «Троцкисты, теперь правые и зиновьевцы – все они сейчас являются агентами международной капиталистической банды»{639}. Естественно, Калинин не преминул заметить, как за границей «…со скрежетом зубовным встретили нашу Конституцию»{640}. «Всесоюзный староста» не был бы «всесоюзным старостой», если бы и в ситуации 1937 г. не выдал очередную «шутку», призвав собрание к некоему социалистическому соревнованию в критике и самокритике: «Я не возражаю, если меня покритикуют. Можете как угодно критиковать. У вас есть большие удобства для этого. В сущности ни на одном собрании нет такого, как у нас, вам только договориться, и работающие в ЦИК будут знать о руководителях ВЦИК и наоборот. Сговорились – и давай критиковать. Даже с этой стороны какие преимущества вам судьба дала!»{641} Калинин призвал не стесняться в критике, то есть прямо призвал к чистке собственных рядов: «…наша критика должна быть направлена на то, чтобы нас окружали люди, которым можно доверять полностью. Если вы на первом собрании не развернете критику, на втором собрании будет хуже. Вам надо меня, Акулова и Киселева (секретарей союзного и российского ЦИКов – соответственно. – С.В.) приучить к этому. Может быть, [мы] сначала немного покоробимся, но ничего тут страшного нет. Это одно из могучих средств к бдительности»{642}. Завершал все прозрачный намек на необходимость чистки аппарата ЦИК – видимо, все-таки российского{643}. К тому времени Калинин был уже готов сдать любого из своих сотрудников.

Л. Д. Троцкий вполне объективно написал в «труде» о И. В. Сталине: «Параллельно с истреблением оппозиции шло его личное обоготворение. Шла перестройка его биографии, ему приписывались черты, которых он не имел, качества, которыми он не располагал, подвиги, которых он не совершал. Между тем, среди оппозиционеров и вполне искренно раскаявшихся были сотни и тысячи людей, которые с ним близко соприкасались, которые знали его прошлое, которые разделяли с ним тюрьмы и которых нельзя было обмануть, хотя бы они и делали все от них зависящее, чтобы быть обманутыми. По мере того как прежде в пропаганде, в печати, в школах поднималась волна отвратительного византийства, Сталин никак не мог терпеть на ответственных административных постах людей, которые знали правду и которые сознательно говорили ложь в качестве доказательства своей верности вождю. К преданным, но знающим прошлое, Сталин относился, пожалуй, с большей враждою, с большей неприязнью, чем к открытым врагам. Ему нужны были люди без прошлого, молодежь, которая не знала вчерашнего дня, или перебежчики с другого лагеря, которые с первых дней смотрели на него снизу вверх, ему необходимо было полное обновление всего партийного и советского аппарата»{644}. В термин «советский аппарат» в данном случае входили и высшие государственные органы.

20 марта 1937 г. Партгруппа Президиума ВЦИК собралась для решения единственного вопроса – «О порядке выдачи сельсоветами и горсоветами справок о социальном положении»{645}. Что характерно, указанный вопрос внес на обсуждение председатель ЦИК СССР и ВЦИК М. И. Калинин. Резолютивная часть наводит на определенные размышления о судьбе Конституции СССР 1936 г. и конституций союзных и автономных республик: «Указать сельсоветам и горсоветам, что в связи с принятием новой Конституции СССР не вносится (вместо данной, более осторожной формулировки первоначально стояла следующая – «… новой Конституцией СССР не внесено…». – С.В.) никаких изменений в порядок выдачи справок о соцположении или заполнения гражданами соответствующих анкет и порядок выдачи и заполнения указанных документов остается прежний»{646}. Данное решение во всех отношениях показательно еще и потому, что объемные анкеты со множеством пунктов заполнялись в отделах кадров на всем протяжении советской эпохи (даже если оставить открытым вопрос о современном положении дел).