Читать книгу - "Осада Монтобана - Жюль Ковен"

огда Морис понял, что топот копыт его лошади уже не слышен в таверне «Большой бокал», он резко натянул поводья и, соскочив на землю, привязал их к кольцу монастырских ворот в глухом переулке. Вслед за тем он вернулся к таверне неслышными шагами, вошёл во двор и направился прямо к сараю, где ожидала его Валентина. Здание, в котором она находилась, служило не только складом для пустых бочек, но и в некоторой степени запасным погребом. Это огромное здание, бывшее капеллой упразднённого монастыря, сохранило ещё отпечаток своего первоначального назначения. Чтобы в том убедиться, стоило взглянуть на его своды, на готические окна в двенадцати футах от земли и на массивную и громадную дверь.

Когда вошёл Лагравер, Валентина стояла, прислонившись к каменному столу, вероятно, некогда служившему алтарём, на котором стоял глухой фонарь.

— Вот депеша к Рюскадору, — сказал он, подавая ей запечатанный конверт, порученный ему виконтом.

Беззвучный смех обнажил зубы, белые, как у волчицы, глаза её сверкнули зловещим блеском. Она схватила конверт, и печать затрещала под её пальцами.

Морис поспешно остановил её руку.

— Берегитесь! — шепнул он, указывая на печать. — Тут герб де Тремов. Сломав его, вы докажете Рюскадору, что письмо было открыто.

Она презрительно пожала плечами, опустила руку в карман своего камзола, вынула из него заржавленный кинжал без ножен и подала его Морису.

Это был кинжал графа Филиппа, тот самый, которым он поразил Рене и Сабину. На его рукоятке вырезан был герб убийцы.

«Стало быть, Бог допускает эту месть, когда он влагает ей в руки все средства к успеху», — думал Лагравер, пока Валентина распечатывала конверт.

— Скорее, — сказала она, — сделайте копию этого письма, а я спишу другое. Вам надо торопиться, остановившись здесь, вы потеряли два часа, которые следует вернуть. И мне предстоит порядочный путь до потайного хода.

Раздался скрип двух перьев на двух листах бумаги. Все письменные принадлежности у них были с собой в длинных роговых чернильницах, привешенных к их поясам для довершения костюма странствующих купцов.

Вот что они переписывали:

«Маркиз, бывший приор — настоящий мошенник. Без кавалера в зелёном колете, которого вы принимаете за агента Варёного Рака, мы были бы проданы без всякой надежды на спасение. Но он предупредил нас вовремя, чтобы принять меры против гнусной измены дома Грело и благодаря вашему счастливому приезду в Бельгию, Королевская Лилия узнает, когда именно необходимо её вмешательство для достижения торжества.

Как скоро вы прочтёте это письмо, тотчас садитесь на лошадь, маркиз, скачите во весь опор в Рокруа, где вы найдёте благородного кузена вашего господина, окружённого всем штабом пограничного корпуса. Скажите графу: “Послезавтра будет время в Россели", и вслед за тем скачите в Париж так быстро, как будто вас увлекает мистраль вашего родного Прованса. Вы должны быть в Париже в сорок восемь часов. Там старайтесь тотчас добраться до Королевской Лилии, чтобы передать приложенное при сем письмо.

Капуцин открыл Красному Раку всё, что знает. Через этого шпиона Варёный Рак, верно, уже уведомлен о вашей отлучке из Парижа и примет все меры, чтобы помешать вам увидеться с нашим господином. Найдите средство проскользнуть между его грозных когтей.

Вам, быть может, придётся уничтожить моё письмо к Королевской Лилии, (как я прошу вас уничтожить и это), написанное условными фразами, настоящий смысл которых понятен только мне и тому, к кому я пишу. Помните же следующее и повторите всё вашему господину, если вы будете вынуждены уничтожить моё письмо к нему.

Через шесть дней от нынешнего числа маршал де Брезе выступит в поход ночью и направится на Маастрихт. Вследствие этого передвижения войска мой полк останется в арьергарде. Вместо того, чтобы следовать на Оген и Вавр за армией, которая направится к северо-востоку, я воспользуюсь темнотой ночи и моей позицией для того, чтобы отступить к югу. Я остановлюсь ненадолго в лесу Сеньер-Изак, в одном с небольшим лье от Брена; там ко мне присоединятся другие особы, увезённые из Брюсселя. С ними я дойду до Госсели и примкну к авангарду кузена Королевской Лилии.

Слова: “Послезавтра будет время в Госсели” — условная фраза между мной и графом, чтобы указать ему время, когда он должен двинуть от границы часть своего обсервационного корпуса. Мы решили это при моём проезде через Рокруа, на пути в Бельгию.

Таким образом у меня будет до четырёх тысяч человек под рукой, весьма достаточное прикрытие для возвращения во Францию знаменитых жертв Красного Рака, хотя бы пришлось проходить по враждебной стране и отбиваться от армии маршала де Шатильона, находящейся в Люксембурге, или от австрийцев Тома Савойского, вышедшего, как говорят, из Намюра.