Читать книгу - "Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить - Томас Майер"

Богатый юрист из другого города, мужчина лет тридцати, нанял Салливэн помогать ему с «ЭД» – это был стандартный эвфемизм для импотенции. Он щедро оплатил отдельные номера в «Чейз-Парк Плаза», что позволяло ей спать одной и распоряжаться своим свободным временем. За эти две недели Салливэн больше, чем обычно, разговаривала со своим клиентом, ужинала с ним в ресторанах и просто гуляла по парку. В Сент-Луисе они оба были чужаками, и Салливэн обнаружила, что в ней просыпается любовь к этому почти неизвестному мужчине, благодарному ей за то, что она восстанавливала его мужественность. Она всегда разделяла работу и чувства, но в этот раз все обернулось по-другому.

Когда ее сеансы с клиентом закончились, она рассказала обо всем Марку Шварцу, терапевту, который вел этот случай. Шварц понял ее проблему и дал ей простой совет:

– Считайте это летним романтическим приключением и идите дальше, каждый своей дорогой, – предложил он.

У Салливэн не было выбора. Иметь чувства – естественно. Однако идти у них на поводу – непрофессионально. Она улетела в Южную Калифорнию, а юрист вернулся к себе домой, куда – она так и не узнала.

– А теперь – перед вами Джонни!

9 сентября 1982 года в «Вечернем шоу с Джонни Карсоном» принимали участие сам юморист и его закадычный друг, ведущий Эд Макмагон. Дирижер Док Северинсен руководил оркестром NBC, а гость, актер Джордж Сигал, играл на банджо. В своем вступительном монологе Карсон отпустил несколько шуточек о Калифорнии, брюках Дока, президенте Рональде Рейгане, горе Рашмор и забастовке профессиональных футболистов. Самый последний комментарий касался еще одной гостьи его программы – Морин Салливэн.

Салливэн с трогательной откровенностью рассказала о своей жизни в качестве суррогатной сексуальной партнерши. Они побеседовали о том, как она нашла эту работу, с какими проблемами сталкивалась, о возрастном спектре мужчин, с которыми работала, и о том, каково это – вступать в физическую связь с клиентом. В какой-то момент она даже продемонстрировала пример ласки руками, пока Карсон корчил рожи на камеру.

Программа Карсона была для Сэлливэн первой из телевизионных съемок. Она стала самой известной женщиной в этой скандально известной области секс-терапии. И хотя она ни разу не упомянула о своих поездках на Средний Запад, в прославленную клинику Мастерса и Джонсон, в Сент-Луисе ее популярность вызвала серьезную обеспокоенность. Друзья Мастерса опасались, что тайные сделки с Салливэн и другими женщинами угрожают с таким трудом заработанной репутации института и всех, кто был с ним связан.

Мастерс всю свою карьеру раздвигал границы дозволенного, умудряясь перехитрить своих критиков и стражей нравственных кодексов. Но теперь он как будто позабыл о реальности, о том, что их могут обвинить в циничном лицемерии и сомнительных этических суждениях. Он полагал, что никто ничего не узнает. Его тайные договоренности с Салливэн и другими «суррогатами» были «примером его безумия», говорил Марк Шварц. Шварц вспоминал некоторых пациентов – например, «девственника тридцати одного года без всяких социальных навыков» – чью жизнь преобразили суррогаты, несмотря на то что в те времена это было «чистой проституцией с точки зрения закона». «Это была «уловка-22»^[15]: такие мужчины никогда бы не нашли партнершу, если бы оставались импотентами, и не смогли бы избавиться от своей импотенции без партнерши, – объяснял Шварц. – Это был ключ к успеху, но Мастерс все время ходил по краю и напрашивался на неприятности».

Больше всего «заговором суррогатов» была расстроена Джини Джонсон. Хотя она в свое время успешно набирала женщин-волонтеров для их с Мастерсом программы, впоследствии Джини пришла к убеждению, что «суррогаты» не стоят такого риска. Неприглядное судебное дело с участием Барбары Калверт и ее мужа едва не уничтожило их. Она предупреждала Мастерса, что институт не должен становиться посредником в этих, возможно противозаконных, связях.

Донна Мартини, бухгалтер клиники, часто вела дела с суррогатами. Она быстро догадалась, что в институте происходит некий обман общества. С каждого пациента Мартини брала стандартную оплату услуг клиники, а затем принимала второй чек и отдавала его суррогатной партнерше. Она вспомнила, по меньшей мере, четырех женщин, которые получали таким образом плату. Ванда Боуэн, главная помощница Джонсон в административных делах, позаботилась о том, чтобы Мартини держала рот на замке по поводу суррогатной программы и всего, чему она могла стать свидетелем.

Другим поводом для тревоги стали заболевания, передающиеся половым путем, носителями которых могли быть суррогаты. В августе 1982 года «Тайм» возвестил о распространении генитального герпеса. Не прошло и года, как появился смертоносный вируса СПИД, особенно опасный для мужчин с эректильной дисфункцией, поскольку они редко пользовались презервативами. Салливэн, отрезвленная угрозой инфекции, теперь не предлагала пациентам проникнуть в нее без защиты. Страх заражения фатальной болезнью омрачал опыт общения с «суррогатами» для пациентов, рассчитывавших на секс. «Главным моментом было не проникновение, а все, что к нему вело, – объясняла Салливэн. – Хороший клиент прекращает сеансы до проникновения. Он хочет найти свою женщину».

В конечном счете карьеру Салливэн оборвали не болезни и не деньги. В 1984 году она ездила в Сент-Луис к двум разным клиентам, между которыми выдался краткий перерыв на выходные. Салливэн решила устроить себе небольшой отпуск в оздоровительном спа-курорте возле Канзас-Сити. Возвращаясь в Сент-Луис, она попала в снежный буран, но не остановилась, торопясь на назначенную встречу. На обледенелом шоссе ее машина столкнулась с другой, потерявшей управление. В лобовом столкновении Салливэн ударилась лицом о рулевое колесо. У нее была разбита вся левая сторона черепа, не считая других тяжелых ранений. Она пролежала без сознания семь недель.

Новости об аварии стали причиной взаимных упреков в Сент-Луисе. Американские СМИ могли узнать о ее деловых планах в Миссури, что подвергло бы Мастерса и Джонсон опасности. Джини снова высказала свои возражения Биллу. В конечном счете велосипед Салливэн был отправлен почтой к ней домой в Калифорнию, пока она переносила многочисленные операции и реабилитационную терапию переломанных костей.

Салливэн пыталась продолжать свою карьеру суррогата, но без особого успеха. Теперь, когда ее роскошное лицо было обезображено, анонимные мужчины смотрели на нее совсем иначе. Это был жестокий урок о том, какую роль играет красота в уравнении между любовью и сексом. «Я не сознавала, что именно поэтому у меня было столько клиентов, – замечала она. – Я думала, это потому, что я езжу на конференции и рассылаю свое резюме. Вот уж нет – просто я была молода и красива. Говорят же, что мужчины больше возбуждаются визуально».

Через несколько месяцев Мастерс приехал в Калифорнию, чтобы прочесть лекцию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. После лекции Салливэн подошла к нему, неуверенная, что он ее узнает. Он вежливо расспросил ее, как проходит выздоровление, а потом поинтересовался, готова ли она по-прежнему работать суррогатом.