Читать книгу - "КГБ против СССР. 17 мгновений измены - Александр Шевякин"

Эта конкуренция, кстати сказать, является одним из самых надежных гарантов защиты демократии и личности от секретных служб, которые везде и во всех странах, конечно же, нарушают закон. Ибо никакая комиссия конгресса, никакой парламент, убеждена, не способен проконтролировать разведывательную организацию лучше, нежели другая разведывательная организация, борющаяся за приоритеты финансирования из государственного бюджета.

Так вот, в нашем Отечестве вся основная информация, в том числе и та, что добывается Главным разведывательным управлением Министерства обороны СССР (во всяком случае, в наиболее важной своей части), стекается в КГБ СССР. Что происходит с информацией дальше? А дальше она отфильтровывается. Та, что приходит по каналам разведки из-за рубежа, — в Информационном управлении Первого Главного Управления, та, что рассказывает о ситуации в стране, — в Аналитическом управлении, куда поступают все наиболее серьезные документы и сведения, направляемые чекистами с мест. Следующий фильтр — руководители главных направлений — разведки и контрразведки. От них информация ложится на стол Председателя КГБ СССР, который, как объясняли мне мои собеседники, „может дать ее наверх, то есть Президенту, например, а может и не дать“. Как было, если вы помните, с информацией по поводу грядущей кровавой бойни в Сумгаите или Фергане.

Если Председатель сведения „давал“, то она приходила к руководству страны в виде записок, которые, как правило, подписывал Председатель КГБ СССР, или в виде телеграмм — это входит уже и в компетенцию заместителей и начальников управлений. Причем интересно, что информация может быть первого сорта — так называемая „первая разметка“, — которая расписывалась Горбачеву и его ближайшему окружению, и сорта второго — „вторая разметка“ — руководству калибром поменьше, коему все знать не обязательно.

Кроме того, информация самым тщательным образом анализируется и изучается.

Только по моим, полагаю, далеко не полным, сведениям, этой работой занимаются: Управление информационного планирования и анализа, уже упоминавшееся Информационное Управление, Информационно-исследовательский институт, в чье ведение входит углубленное исследование проблемы (все находятся в ведении ПГУ), Информационно-аналитический отдел НИИ КГБ СССР Второго Главного Управления, Информационно-аналитическое управление, которому поручено готовить аналитические справки о всех процессах, идущих в стране.

Однако кроме той информации, что стекается с мест, есть еще и информация заказная. Как хорошо сказал уже упоминавшийся мной полковник КГБ Владимир Рубанов: „КГБ сам себе заказывает музыку“.

Готовится она следующим образом. В районные и городские управления КГБ рассылается, например, указание „О предоставлении информации об оперативной обстановке в рабочей среде“. В этом документе уже содержатся инструкции, какая информация руководству КГБ, которое скромно именуется „центром и инстанциями“, нужна. А именно:

„факторы и условия, способствующие негативному воздействию на рабочую среду… средств массовой информации“;

„динамика развития независимого рабочего движения и его взаимодействие с международными организациями и профобъединениями“ (читай — связь с Западом);

„дать оценку оперативными источниками… негативных последствий деструктивных явлений в рабочей среде“.

„В общем, программа задана, — резюмирует сотрудник Управления КГБ по Волгоградской области майор Александр Маврин. — Если действия, то обязательно „экстремистские“, деятельность — „деструктивная“, проявления — „негативные“ …Подготовленная подобным образом информация, — осторожно предполагает майор, — может ввести в заблуждение руководство КГБ и политического заказчика. Есть опасность, что ответные шаги (властей) будут неадекватными происходящему — у страха глаза велики“.

Примерно о такой же „информационной кухне“ рассказывал мне и сотрудник Управления КГБ по Ростовской области майор Михаил Шевцов. Правда, его „кухня“ включала в себя еще и подготовку возмущенных либо благожелательных „откликов“ народа на те или иные действия властей»[336].

КГБ придавливал всех остальных игроков, но так, что противоречия шли через Комитет.

В Советском Союзе о межведомственных противоречиях не было сказано ни слова. А в реальности их хватало. Наш «подкрышник» с горечью пишет о вражде между советскими организациями: Всесоюзного Агентства по авторским правам и Государственного Комитета по делам издательств и книжной торговле: «Казалось, два ведомства должны, дополняя друг друга, сотрудничать, дружить на пользу книжного дела страны, ан нет. Между руководством Агентства и Госкомиздата установилась прочная глухая вражда». Зато на Западе эти и другие аспекты отмечали бойцы их идеологического фронта. Президент Ассоциации американских издателей Т. Хупс по окончании поездки в Москву в 1973 г., где он и его коллеги провели раунд переговоров в ВААП, Госкомиздате и Союзе Советских Писателей, предоставил отчет на основе опросника ЦРУ. Помимо прочего пытались угадать принадлежность контрагентов к КГБ (неудачно), а еще там говорилось: «Мы должны использовать естественные противоречия, сложившиеся между ВААП, Госкомиздатом и издательствами, для продвижения на советский книжный рынок таких американских авторов, которые окажут наиболее эффективное воздействие на советского читателя»[337]. Из всего этого видно, что в ЦРУ знают о «естественных противоречиях, складывающихся» между советскими ведомствами и о том, что их оказывается можно использовать и для успеха внешнего политического давления, а внутри СССР об этом ведать не ведали (извините за каламбур!).

С изложенной точки зрения вся перестройка — не что иное, как межведомственная война по линии КГБ СССР — остальные союзные структуры, где победу одержал Комитет.

…Впрочем, сколько бы мы сухо ни рассказывали о противоборстве ведомств, классики остаются все равно предпочтительнее. Кто не помнит бессмертного «Золотого теленка»? — там концерн «Геркулес» во главе с т. Полыхаевым бился за свое помещение — бывшую гостиницу «Каир» с гостиничным трестом, что, собственно говоря, и составляло основную сферу их деятельности в описываемый в книжке период. Незаметно, правда, в это дело вторгся начальник Черноморского отделения Арбатовской конторы по заготовке рогов и копыт. Последнее — шуточка Остапа Ибрагимовича Бендера, который создал из отделения себе «крышу», а на самом деле занялся сбором компромата на подпольного миллионера Корейко, что, согласитесь, относится к операциям разведывательного плана. Ох, и недаром на нашу общую беду любил это произведение Председатель Андропов…

КГБ против МВД: подмять своих же друзей, да так, чтоб и пикнуть не смели!

Особая война была развернута против МВД СССР — когда-то называемого ближайшим смежником. Сама атмосфера взаимоотношений между ними позволяла это сделать: «…кадровые работники КГБ хотя и знали оперативную работу и следствие, воспитанные в пренебрежении к „быдлу“ — милиции, они „укрепляли“ ее, но, окунувшись в омут грязи, которую приходилось чистить милиции, да еще лишившись размеренной работы по выявлению шпионов „внутри“ и пр., вынужденные на новой для них работе не сидеть, к чему они не привыкли, а, набивая шишки на „плохой раскрываемости“, они стремились побыстрее вернуться обратно…»[338].