Читать книгу - "Любовь и Sex в Средние века - Александр Бальхаус"

Бурная жизнь Мартина Лютера обросла многочисленными легендами, которые рассказывали еще при его жизни. Они сделали великого реформатора фигурой из школьных учебников, причем выставляли его скорее как тип, чем как личность: красноречивый, связанный с народом, высоконравственный — неоспоримый образец для каждого немца. Тем не менее за этой завесой из вымысла и правды угадываются и реальные черты инициатора Реформации.

Откуда взялось скептическое отношение Лютера к эротике и сексуальности? Мы располагаем многочисленными документами, которые позволяют судить о мыслях и чувствах богослова. В детстве Лютер натерпелся страха перед своим отцом, будучи жертвой того, что сегодня называется авторитарным воспитанием. Его школьный наставник тоже обращался с ним жестоко. И даже от матери он не мог ожидать понимания и снисхождения — однажды она побила сына до крови за то, что тот съел орех, лежавший на столе. Лютер остро ощущал потребность в защите со стороны какой-нибудь власти. Не без основания он жаждал вступить в строгий и аскетический орден августинцев.

Причины присоединения Лютера к реформаторскому движению во многом известны — безнравственность духовенства, жизнь папского двора, полная роскоши и распущенности, покупка должностей, семейственность и процветающая торговля индульгенциями, а также склонность священников посещать дома радости, разрешенные папой и обложенные церковным налогом. Все это ведет к антицерковной позиции Лютера, в теологическом же плане реформатор выбирает реакционный путь.

Поиск власти, которая стояла бы выше папы и церкви, приводит его к представлению о личном Боге: лишь Он один своей милостью может дать человеку избавление и прощение за греховное существование. Как монах и священник католической церкви, Мартин Лютер поначалу верит, что должен оправдаться перед Богом за свою жизнь. Изощренная система актов покаяния, молитв и паломничеств дает понять, что спасения можно добиться лишь путем оправдания.

Бог представляется Лютеру незримым, и все усилия человека Он встречает резким «нет!». Протестантский принцип разоблачает грехи на каждой ступени человеческого общества. Даже святой несовершенен, ибо и он подлежит Божьему суду. Прежде всего, святой несовершенен тогда, когда считает себя совершенным. Притязание церкви на окончательную истину и абсолютный авторитет, утверждение, что монах и монахиня в большей степени угодны Богу, а также иллюзия, что безбрачие может преодолеть власть вожделения — все это Лютер ставит под сомнение и в конце концов порицает. Это сознание вездесущего греха оказывает влияние на интерпретацию сексуальности.

Психическое состояние Лютера многое объясняет, в том числе и его сексуальный пессимизм. Реформатора можно считать образцом пуританина. Одна из его отличительных черт — боязнь всякого рода грязи. Чистоплотность в системе ценностей протестантов занимает второе место после божественности, причем антипатия ко всякого рода запятнанности часто соотносится с большим интересом к нравственной грязи.

В отличие от высказываний Августина и Фомы Аквинского суждения Лютера о сексуальности и эротике основаны на личном опыте в браке. В римско-католических кругах — особенно во время контрреформации, — утверждают, что Лютер порвал с Римом во многом из-за желания жениться на монахине. Однако один-единственный взгляд на исторические факты опровергает это утверждение. Лютер встречает бывшую монахиню Катарину фон Бора лишь через семь лет после так называемого выдвижения тезисов. В 1525 году, когда он женится, ему уже сорок два года, у него плохое здоровье, и он очень занят работой. Катарина в свои двадцать семь лет послушная, но здравомыслящая женщина. От романтического волшебства или бурных чувств этот брак невероятно далек.

Лютера часто хвалят за сочный и близкий народу язык, но насколько же бессильным оказывается его красноречие перед лицом «непроизносимого» (любимое выражение Лютера), то есть тех невыразимых вещей, которые происходят между супругами! После десяти лет брака тот самый Лютер, который так любил уснащать свои проповеди и застольные речи крепкими словечками наподобие «пердеть», «ссать», «вонять», «свинячить», выказывает отвращение к «самым естественным в мире вещам». «Теперь я умалчиваю о мерзости, которая сокрыта во плоти, памятуя о животном вожделении и зуде. Все это отчетливые знаки первородного греха». Особенно отвратительны, полагает он, гениталии, каковые должны быть постоянно тщательно укрыты. Некогда Господь предусмотрел их для благородного акта зачатия, а теперь, в состоянии греха, они становятся омерзительнейшими органами. То, что в раю было актом, полным радости, теперь поражено проказой жгучей похоти. Срам сексуального возбуждения тела, боли родовых схваток — все это для Лютера симптомы греха, последствия внутренней испорченности, но не сама болезнь.