Читать книгу - "Книга о вкусной жизни. Небольшая советская энциклопедия - Александр Левинтов"

В конкурентной борьбе

Довольно быстро я понял, что специально тебя никто не эксплуатирует и не уговаривает: хочешь работать больше — работай, хочешь меньше — работай меньше, не хочешь работать — неволить никто не будет. Можешь работать на износ. А можешь — в охотку.

Другое дело — зуд соревнования между нами, водителями. Хоть мы и в отличных, порой очень товарищеских отношениях, и помогаем друг другу, но зорко и ревниво следим за чужими успехами и победами. Любая совместная работа немного спорт.

А спорт строится на джентльменстве и маленьких хитростях в пределах правил и хорошего тона.

Однажды был такой эпизод: дальняя фирма сделала большой заказ на следующий вечер, но менеджер ошибся и оформил заказ на этот день. Пицца была доставлена в срок, но на 24 часа раньше ожидаемого заказчиком. Естественно, никто ничего не оплачивал и чаевых не давал.

На следующий день везти заказ выпало мне. Фирма дала крупные чаевые и, вернувшись, я поделил их пополам с неудачником предыдущего дня. Он потом весь вечер объяснял всем и себе, что это правильно и справедливо, — советские представления о коллективной работе и в Америке ценятся.

На кухне

Для кухонной братии я Алехандро по имени Саша, Сашеро, Сашито — чудаковатый, но свой. Мне наши кухонные мексиканцы тоже симпатичны. Иногда, правда, кажутся туповатыми, ну, да и я им, ведь, тоже кажусь слегка туповатым — не умею петь, плясать перед печкой и есть джелопеньос (маринованный зеленый чилийский перец, от которого глаза из очков выскакивают).

Конечно, между нами бывают недоразумения и взаимонепонимания — понять мексиканский английский непросто, да и у меня очень индивидуальный английский.

Начальники

С менеджерами и хозяйкой отношения у меня сложились вполне равные, наверное потому, что я старше всех их вместе взятых. Нет у меня распространенного среди наших соотечественников комплекса работы на дядю (именно поэтому многие русские уходят из развозчиков пиццы в такси): даже когда ты работаешь только «на себя», например, пишешь исключительно в стол, то ты все равно на кого-то работаешь, и этот кто-то — Бог. Что бы ты ни делал, если ты делаешь это с любовью и добром, ты работаешь на Бога и с Богом, независимо от вероисповедания и даже не веруя.

На каждой пицце я зарабатываю больше всех — около пяти долларов. Менеджер на ней же зарабатывает не больше доллара, но имеет в десять раз больше заказов, чем я. Хозяевам хорошо, если квотер получают с каждой пиццы, но имеют их в сто раз больше. И при этом имеют всю организационную, банковскую, сбыто-снабженческую и кадровую каторгу. А мне что? Только свою дорогушу «Фестиву» содержать и блюсти.

Цены на пиццу стабильные и не растут, потому что кругом конкуренты, у которых, как правило, цены и так ниже наших («Домино-пицца», «Цезарь-пицца», «Итальянская пицца», «Пицца-Хат» — не менее десятка сетевых пиццерий в нашем городишке на 30 тысяч жителей!). Зарплата наша постоянно растет (за год — на доллар в час) и не по воле хозяев, а по закону штата Калифорния. Вот им и приходится крутиться и экономить даже на мелочах: раньше мы имели право на бесплатную маленькую пиццу и на кружку пива в полцены. Теперь почти ничего этого нет, но мы понимаем почему, поэтому не бухтим и не возникаем.

Я заметил, что многие мои идеи и предложения встречаются здесь с подозрением, но в конце концов реализуются. Как-то я предложил продавать пиццу нарезанными кусками. Мне сказали, что это невозможно и неудобно, но теперь торгуют. Я стал собирать карты микрорайонов города и схемы отелей. А потом у каждого водителя появился своеобразный атлас этих карт и схем.

Многие мои идеи пока не реализованы, но, скорей всего, по лингвистическим, а не коммерческим причинам, поэтому я решил закончить эти заметки своими рацпредложениями — а вдруг они окажутся привлекательными?

Чего б такого навнедрять?

Наш Монтерей — маленькая туристическая мекка, и уж коли мы научились делать из пиццы динозавров, то нет проблем сварганить специальную туристическую пиццу, начиненную морепродуктами и изображающую оттера (морскую выдру) — потешный символ Монтерея. Ведь есть же у нас пицца юрского дракона.

По мотивам Эль Ниньо можно делать пиццу-радугу — наши топинги позволяют создавать любую, по желанию клиента, пиццу-радугу для пикников и вечеринок, и в шесть, и в восемь, и в двенадцать цветов.

Раз мы делаем пиццу по-полинезийски, то ничто не может нам помешать делать пиццу-борщ (экспериментальные попытки подтверди ли — классная получается пицца!), рыбную пиццу с польским соусом (пальчики оближешь!), пиццу-чахохбили (полная аутентичность получилась!) и футбольную пиццу в виде овального мяча и с характерной нарезкой.

Монтерей — лингвистическая столица мира. Интересы студентов здесь более или менее соблюдены. А преподавателей и переводчиков, которых в городе не меньше, чем студентов? А военных, которыми город просто кишит?

Если лучший клиент — дети (а я с этим согласен), то хорошо бы обучить всех развозчиков несложным фокусам на пальцах, с шариками. Я знаю всего один такой фокус и всегда показываю его малышам. Писку и восторгу — море. И я знаю, что они умоляют маму-папу заказать пиццу не только ради пиццы, но и ради фокусов пицца-мена. Для сластен, детей и женщин, можно делать клубнично-шоколадную пиццу.

Наконец, простая менеджерская идея: мне как развозчику пиццы гораздо интересней держать свои скромные сбережения в акциях родной пиццерии, чем на депозитах банка. Тогда мои деньги будут работать рядом со мной и параллельно мне, а хозяева получат дополнительный, пусть скромный, источник инвестирования в этот вкусный бизнес.