Читать книгу - "Мифы советской эпохи - Герман Назаров"

Рожков: «Заявляю официально: даже если бы рванула боевая торпеда, а не практическая (на учениях стрельба проводится только практическими торпедами, без боевого зарядного отделения), это не принесло бы таких разрушений, которые мы имеем на «Курске».

Лесков: «Могли быть повреждены баллоны ВВД (воздуха высокого давления). Один или два баллона могли рвануть. Это довольно мощной силы удар».

Балтин: «Взрыв ВВД не дал бы таких разрушений».

Корр. «КП»: «Еще одна версия — подрыв крышек парогазогенераторов».

Логачев: «Самое главное: при взрыве внутри лодки у командира было бы время для экстренных действий по ее спасению».

Корр. «КП»: «Рассматривалась версия столкновения с иностранной лодкой».

Лесков: «Никакого не могло быть столкновения, потому что подлодка находилась в перископном положении. За это неоспоримо говорит тот факт, что у нее были подняты все выдвижные устройства».

Корр. «КП»: «Вы утверждаете, что столкновение с «Курском» само по себе не привело бы к его гибели. Почему?»

Балтин: «У нас было 11 подводных столкновений с 1972 года. Никогда подлодки, сталкиваясь на глубине, не гибнут».

Логачев: «При любых вариантах столкновения лодки таких разрушений прочного корпуса быть не может».

Рожков: «Исключено, чтобы при столкновении сдетонировали торпеды».

Рожкову задает вопрос Балтин: «Загрузка была в ракетном варианте или ракетно-торпедном?»

Рожков: «Докладываю: загружаются полностью 24 ракеты «Гранит» и 22 ракеты-торпеды по полной схеме».

Корр. «КП»: «Значит торпедный боезапас в первом отсеке по какой-то причине сдетонировал — или на грунте, или при погружении. Ракетный запас остался невредимым. Как это можно объяснить?»

Рожков: «Возможно на месте удара было направленное действие взрыва. Говорить еще конкретнее, не имея информации, считаю неэтично».

Корр. «КП»: «Вы и так, Виктор Николаевич, сказали достаточно, чтобы все запутать».

Лесков: «Хотите встречный вопрос (обращается к корреспондентам «КП» Баранцу и Коцу)? Ключ к разгадке находится во фразе адмирала Попова: «Я хотел бы взглянуть в глаза тому человеку, который все это организовал». Он хотел посмотреть в глаза тому человеку, который находился, видимо, в пределах нашей территории. Это мое личное мнение».

Корр. «КП»: «Вы можете сформулировать вашу версию?»

Лесков: «У меня версия крамольная. Если излагать ее осторожно, то могу сказать: причиной гибели «Курска» явился фактор внешнего воздействия огромной силы. Я полностью согласен с адмиралом Балтиным, что есть вещи, о которых нельзя сейчас говорить. Но, тем не менее, моя версия такова».

Козлов: «Эта катастрофа для подводников совеем непонятна. Не было раньше таких масштабных разрушений…»

Корр. «КП»: «Мистика… Какой из двух зафиксированных взрывов оказался гибельным для «Курска»?»

Балтин: «Достоверно известно только то, что после первого взрыва лодка была обесточена. Сработала аварийная защита ядерного реактора. Пропала энергетика — сразу вышла из строя связь».

Корр. «КП»: «Могла ли при столкновении с подводным или надводным объектом сработать аварийная защита реактора?»

Балтин: «Могла. Но столкновение, я уже говорил, не явилось бы гибельным для «Курска».

Рожков: «Я сомневаюсь, что защита могла сработать от столкновения. Не знаю таких фактов из практики. При столновении и даже при взрыве внутри первого отсека у командира лодки оставалось бы время на принятие экстренных мер по спасению, по борьбе за живучесть. Лячин бы этими мерами воспользовался».

Корр. «КП»: «Мы чем больше думаем, тем больше сомневаемся. Допустим, уже первый взрыв был гибельным для лодки. Но ведь установлено: через две минуты прогремел второй, гораздо более сильный взрыв. И мы уже знаем, что ракеты «Гранит» не взорвались, они и сегодня лежат на дне целехонькими. От чего же рванул торпедный боезапас?»

Лесков: «Ясно, что не от удара о грунт. Мы это подробно обсудили».

Корр. «КП»: «Хорошо, Александр Яковлевич, попробуем предположить мы. Выпущенный кем-то некий объект попадает в первый отсек идущего на всплытие «Курска». Следует взрыв. Корабль остается без энергетики, идет ко дну, и здесь его добивают еще несколько объектов огромной мощности».

Лесков: «Я уже сформулировал мою версию и повторяться не буду…»

Балтин: «Во-первых, у меня нет всей информации. А во-вторых, существует профессиональная этика. Выводы я могу изложить только председателю правительственной комиссии».

Корр. «КП»: «Вы думаете, он не знает?»

Лесков: «Я думаю, у Клебанова есть уже ясность по причине гибели лодки. Примерно на 95 %».

Корр. «КП»: «Все-таки жаль, что вы многого не договариваете».

После этой беседы за «круглым столом» эксперты «КП» сделали свои выводы:

1. Три официальные версии правительственной комиссии имеют принципиальный изъян: они оставляют команде «Курска» возможность бороться за спасение и живучесть корабля. Но по утверждению комиссии, командование лодки погибло сразу.

2. Масштабы разрушения на «Курске» беспрецедентны. Причина, вызвавшая их, тоже должна быть беспрецедентной. Не исключено, что речь идет о применении против лодки мощного оружия.

Итак, приглашенные в редакцию «КП» подводники не высказали открыто, что «Курск» был подбит внешней торпедой, выпущенной с другой лодки (сославшись на какую-то этику). Но дали понять, что все выдвинутые версии легко опровергаются. В ходе расследования гибели «Курска» было видно, что истинные причины официальные лица скрывают, ни одному специалисту не разрешили выходить в эфир. Говорил один председатель комиссии Клебанов, который делал разные заявления, но всячески уклонялся сказать правду. А правда лежала на дне. Можно было установить истину, не поднимая лодку.

Видимо, по чьей-то указке сверху, в «КП» за 30 ноября 2000 года появилась заметка, в которой некий специалист, отказавшийся назвать свою фамилию, изложил свою версию случившегося. По его мнению, произошла разгерметизация топливных баков торпеды, приготовленной к пуску, утечка компонентов топлива, их самовоспламенение и, как следствие, — взрыв торпеды. Эта версия стала преобладать в прессе, хотя до подъема «Курска» было еще далеко.

Все ждали, что после подъема «Курска» наконец-то скажут причину его гибели. Но непонятными были действия правительственной комиссии. Если все члены комиссии склонялись к версии, что лодка погибла от взрыва собственной торпеды, то нужно было бы поднять «Курск» целиком и первым делом обследовать носовую часть. Но почему-то было принято решение отделить носовую часть от лодки, а остальную поднять. Если уж взорвались все торпеды, то чего было бояться? Этого нам никто толком не объяснил.