Читать книгу - "Дворянские гнезда - Нина Молева"

К. Брюллов. «Графиня Ю.П. Самойлова с воспитанницей и арапчонком». 1832–1834 гг.

Двоюродная внучка императрицы Екатерины I, двоюродная племянница императрицы Елизаветы Петровны и прямая родственница императора Петра III – ее биография позволяла перелистать увлекательнейшие страницы русской истории. Марта Скавронская – таково было настоящее имя Екатерины I – супруги Петра Великого. Брат Екатерины, получивший титул графа, Мартын Скавронский имел сына Павла, о котором современники отзывались, что он «был великий чудак, никакая земля не нравилась ему, кроме Италии, всему предпочитал он музыку, сам сочинял какую-то ералаш, давал концерты». Павел Мартынович не только покровительствовал многим музыкантам и певцам, но в собственном доме заставлял членов семьи и прислугу говорить только речитативом.

Вернувшись в Россию из «образовательной поездки», молодой граф без памяти влюбился в одну из племянниц Г. А. Потемкина-Таврического, Т. В. Энгельгардт, и женился, простив жене ее далеко не родственные отношения с пылким дядюшкой. Но графа вскоре не стало. Вдова осталась с двумя детьми на руках и после шести лет одиночества вышла замуж во второй раз за одного из самых блестящих итальянских аристократов Джулио Ренато Литта-Висконти-Арезе, направленного в Петербург Мальтийским орденом.

Красавец, редкий силач, ловкий дипломат и способный флотоводец, 26-летний Литта вступил на русскую службу и стал самым молодым генералом российской армии. В военных действиях против Швеции он командовал гребной флотилией из 33 судов и за участие в Роченсальмском сражении был произведен в контрадмиралы, получив Георгиевский крест и золотое оружие с надписью: «За храбрость».

Именно ему отдала руку и сердце графиня Скавронская-Энгельгардт. Впрочем, в Петербурге ходили слухи, что брак этот не помешал пылкому итальянцу пережить роман со старшей дочерью жены Марией фон Пален. Не случайно бабушка удочерила родившуюся в результате внучку Юлию, а граф Литта относился к ней с отцовской заботливостью. Кстати сказать, Мария фон Пален развелась с мужем почти сразу после рождения Юлии, которое последовало в 1803 году.

Блестяще образованная, превосходно разбиравшаяся и в музыке, и в изобразительных искусствах, Юлия Павловна фон Пален двадцати двух лет от роду выходит замуж за Николая Александровича Самойлова, сына фрейлины Екатерины Сергеевны, урожденной Трубецкой, и графа Александра Николаевича Самойлова, родного племянника Г. А. Потемкина-Таврического. В приданое она получает миллионное состояние.

По словам современников, муж «божественной Юлии» был далеко не заурядным человеком. Он привлекался к дознанию по делу декабристов, но «за недоказанностью обвинений оставлен без внимания». Свадьба состоялась в 1825 году. А через считанные месяцы Юлия Павловна оставила мужа, добилась развода, сохранив его титул и фамилию. Из Петербурга она переехала в Италию и настойчиво звала в Милан своего «приемного отца». Граф Литта тосковал по Юлии, писал ей длиннейшие нежные письма, описывал все петербургские события и – не решался покинуть Россию, где развернул необычайно широкую и успешную хозяйственную деятельность, постоянно приумножая богатства своей сказочно богатой супруги.

Около графини Самойловой оказывается пользовавшийся славой восходящей звезды Карл Брюллов. Отношение художника к графине не вызывало никаких сомнений. Брюллов придает ее черты героиням своих рисунков и полотен, доходит до совершенно непозволительной по тем временам смелости, давая заметить сходство с «божественной Юлией» в его «Одалиске» и подготовительных набросках к ней, в картине «Надежда, питающая любовь». Над картиной «Вирсавия» Брюллов работает четыре года. И это снова графиня Самойлова, хотя художник никогда не писал обнаженной не только «божественную Юлию». Кистью живописца водило воображение – не больше. Другое дело, что графиню не оскорбляла «дерзость» мастера. Брюллов признается, что он впервые начинает понимать подлинное обаяние женственности, смысл женской красоты.

И разве не самим совершенством возникала «божественная Юлия» в садах и залах величественных миланских дворцов Литты и Висконти, предоставленных ей графом Литта. Стоит вспомнить, что когда-то на службе у Висконти (от которых вели свой род Литта) состоял Леонардо да Винчи. Властителем Милана в то время был Лодовико Моро, сын Марии Висконти. Отсюда появляется знаменитая леонардовская «Мадонна Литта», хранящаяся в нашем Эрмитаже. А после смерти графа в 1839 году все его несметное состояние, как и интереснейший архив, перешло к Юлии Павловне.

Фото репродукции картины К. Брюллова «Последний день Помпеи». 1830–1833 гг.

Рассказывая о семейных богатствах, Ю. П. Литта писал когда-то брату: «У моей жены много владений в России, в Малороссии, в разных польских губерниях. Границы только одного имения – того, в котором мы сейчас находимся, – протянулись на триста шестьдесят тысяч верст. Они заняты бескрайними рощами строевого леса и плодородными пашнями… На каждый ар пашни приходится от шести до восьми голов крупного рогатого скота. Это вам даст представление о размерах наших владений. Урожай в хорошие годы – сам двенадцатый или четырнадцатый».

Жене на 25-летие их свадьбы Литта подарил жемчужную диадему стоимостью в 250 тысяч, а в виде «новогоднего сюрприза» – драгоценности, принадлежавшие ранее казненной французской королеве Марии Антуанетте. «Только я, – заявлял он, – во всей империи могу производить подобные расходы, платить наличными, и только я во всей империи могу похвастаться тем, что никому не должен ни одного гроша».

Современники нет-нет да вспоминали о внешнем сходстве Юлии Павловны с Юлием Помпеевичем, как называли в России Литта. Графиня выглядела настоящей итальянкой. Говорили и о сходстве характеров: графиня отличалась той же открытостью, душевной щедростью и преданностью.

«Мой дружка Бришка… Люблю тебя более, чем изъяснить умею, обнимаю тебя и до гроба буду тебе душевно привержена», – из письма «божественной Юлии» Карлу Брюллову, ее «Бришке».

Графиня Самойлова не оставляет Брюллова во время его работы над «Последним днем Помпеи». В благодарность за творческое озарение любимого графиня берет на себя заботу о дочери композитора Паччини – крошечной Амацилии и его племяннице Джо-ванне Паччини, которая была старше двоюродной сестры на восемь лет. Обе они были удочерены Юлией Павловной и по сей день продолжают «жить» в Москве, в Государственной Третьяковской галерее, на великолепном холсте Брюллова «Всадница»: Джованна в виде амазонки и Амацилия – маленькая сияющая девочка, выбежавшая ей навстречу из дворца-виллы Литта.

В доме «божественной Юлии» Брюллов попадает в общество самых знаменитых современных поэтов, художников, музыкантов. Постоянными гостями графини были Россини, Беллини, Доницетти, артисты оперного театра «Ла Скала», наши поэты и писатели В. А. Жуковский, И. С. Тургенев, Ф. И. Тютчев, С. Ф. Щедрин.