Читать книгу - "Сулейман. Султан Востока - Гарольд Лэмб"

Когда на армаду обрушились осенние ветры, разметав корабли по портам укрытия, осторожный Дориа предупредил упрямого Карла, что начался сезон штормов. Император счел абсурдным возвращаться сейчас, когда экспедиция началась. Лишь непродолжительный переход отделял порт Менорку на одноименном острове от Алжира. Требовалось всего лишь несколько дней, чтобы сокрушить стены мусульманского логовища, даже если предположить, что старый евнух не станет его сдавать. Ведь у Хасана-аги было всего лишь девятьсот турецких янычар, несколько тысяч моряков и мавританцев. Нет, император не мог отказаться от экспедиции, независимо от того, мешал или благоприятствовал ей ветер.

Частично из-за нерешительности Дориа, частично из-за упрямства Карла, но более всего из-за несогласованности в командовании экспедицией поход армады, замышлявшийся как веселая прогулка, принес совершенно неожиданные результаты. На сумрачном африканском побережье пришельцев подстерегали враги. Пока армада добиралась до злополучного побережья, с гор спустились берберские и арабские племена. Это, конечно, не могло испугать закаленных воинов. Они беспечно высадились на ровные пляжи за выступом мыса Матафу. Без особых затруднений солдаты отогнали беспокойных кочевников. Не дожидаясь выгрузки основных запасов продовольствия, испанские воины отправились на высокогорье к скалистому мысу, где за стенами с круглыми башнями прятался Алжир. В конце октября отряд не беспокоила жара.

Вокруг этого небольшого города, сверкающего на солнце, отряд вырыл несколько траншей и обустроил артиллерийские позиции. Командиры испанцев полагали, что через три дня их задача будет выполнена ко всеобщему удовлетворению. Однако Хасан-ага не стал сдаваться.

Тем временем подул сильный западный ветер, подняв волны в мелководном заливе у мыса Матафу. За ветром хлынули потоки дождя. Солдаты, оставшиеся без палаток, которые сорвал ветер, промокли до нитки, дрожали от холода. С кораблей на пляж не поступало никакого продовольствия — мешал шторм на море. Голодные солдаты ожидали, что продовольствие доставят, как только утихнет буря. Но она, наоборот, усилилась до урагана. Промокший порох стал непригоден для использования.

Затем начались атаки Хасана-аги из-за стен Алжира. Дождь не мешал его янычарам использовать луки и стрелы. Мавры, изгнанные из Андалузии, вымещали в атаках свою ненависть к испанцам, своим бывшим господам. Их ярость вызвала панику в рядах осаждавших войск.

Карл лично возглавил контратаку невозмутимых немцев, но зашел слишком далеко. Вблизи стен города контратакующие понесли большие потери от артиллерийского огня и отступили.

Между тем все это не было бы большой бедой, если бы не голод и неразбериха в месте высадки. Адмирал Дориа увел большую часть своих галер в море, опасаясь держать их в бурю у берега. Однако капитаны транспортных судов вместо того, чтобы последовать за Дориа, наоборот, направились к берегу, то ли для того, чтобы совершить высадку, то ли из-за неспособности управлять судами в бурном море. В результате в бурунах потонуло сто сорок пять галер и транспортов. Те, кто спаслись с утонувших судов, были убиты на берегу кочевниками, которые спустились с гор, чтобы перебить стражу европейцев и разграбить уже выгруженные продовольственные запасы. Три дня шторма привлекли на побережье массу налетчиков, которых ранее здесь не было.

Тем временем Карл со своими грандами и рыцарями Мальты отражал в грязных, поспешно вырытых окопах близ Алжира атаки экзальтированных воинов Хасана-аги. В конце концов командиры испанцев решили отступить к месту высадки, чтобы добыть еду. За два дня без пищи люди сильно ослабели.

Осада была снята, вьючных животных пустили на мясо. Предстояло пройти 15 миль под дождем, по грязи. Рыцари шли в арьергарде. Лишь один Кортес возражал против отступления.

И как только оно началось, командиры и солдаты окончательно потеряли боевой дух и солидарность. Особенно упали духом голодные немцы, стрелковое оружие которых стало бесполезным. Окружавшие испанцев кочевники, ехавшие верхом на лошадях, смеялись над солдатами, тащившимися по грязи и лужам. Тыл отступавших был надежно прикрыт контингентом рыцарей, защитников веры. Одна из высот, где сделали привал эти заклятые враги турок, была названа местными берберами «могилой рыцарей».

Когда отступавшие войска наконец добрались до места высадки, там они нашли лишь жалкие остатки продовольствия, множество убитых и обломки потерпевших крушение кораблей. Карл созвал военный совет, чтобы решить, удерживать ли песчаный плацдарм дальше до поступления из Европы новых поставок продовольствия и пороха, однако предотвратить уход из Алжира было уже невозможно. В последний день октября раздраженный Дориа доказывал, что ждать зимой из Европы конвоя с необходимыми грузами — утопия, а если здесь появится Барбаросса со своим флотом, то для христиан это станет полной катастрофой. Подавляющее большинство солдат мечтали лишь об одном — погрузиться на спасшиеся корабли и отправиться на родину.

Наконец потрепанная армада отправилась в обратный путь. Судьба опять отнеслась к ней немилосердно. Более трети транспортных судов утонуло, спасшиеся перебрались на корабли, выдержавшие шторм. На них не осталось места для великолепных испанских скакунов. «Цезарь (император) решил, что нельзя жертвовать жизнями солдат ради лошадей. — Так передают обстановку „Краткие мировые события“. — Он приказал сбросить животных в море. Выполнение этого приказа болью отозвалось в сердцах всадников».

По пятам следовали новые несчастья. Ураганный ветер разметал поврежденные суда по морю. Некоторые из них отнесло обратно в порт Алжир, где экипажи и солдаты были захвачены людьми Хасана-аги. Дориа укрыл Карла и несколько галер в небольшом порту Буджея, охранявшемся испанским гарнизоном. Скудных запасов гарнизона не хватало для беженцев. Ослабевшие гребцы галер больше не могли грести против сильного ветра.

Тайный агент французского короля позднее докладывал Франциску в письменном донесении о печальной судьбе людей, спасшихся в порту Буджея: «Лишь одна каракка (тип корабля) смогла добраться до упомянутого порта Буджея и затонула там, трудно выговорить, в присутствии самого императора, прежде чем из нее можно было что-либо выгрузить. В этом порту они пережили самый страшный в своей жизни голод, имея для еды только кошек, собак и траву.., зять императора убежал в одной рубашке и штанах.., погибла большая часть испанских грандов».

Прибывшие из Сицилии корабли вывезли Карла и его окружение из злосчастного порта. Капитаны кораблей сообщили, что Барбаросса вышел в море с эскадрой из ста пятидесяти парусов. (Как только Сулейман узнал на обратном пути в Константинополь, что армада императора отбыла в Алжир, он приказал Барбароссе мчаться туда на всех парусах).

Штормы, принесшие так много бед армаде Карла, сослужили императору в конце концов неплохую службу. Они вынудили Барбароссу весь ноябрь укрываться в районе греческих островов. Остатки армады пробирались вдоль европейского побережья от порта Трапани на Сицилии в испанский порт Картахену. «Это была самая ужасная из всех катастроф, известных людям, или из тех, о которых я докладывал вашему величеству, — писал Франциску тайный агент. — Он (Карл) будет помнить ее всю жизнь».